На стоянке ученых завтрак уже закончился, но Ксюха все еще сидела за столом в компании Седого, как я мысленно продолжал звать Максима Семеновича. Чтобы обратить на себя внимание девушки, но не слишком навязчиво, я подошел к своей машине, удобно припаркованной самой последней в ряду автомобилей, всего метрах в десяти от их лагеря. Сделав вид, что чего-то ищу в багажнике, попытался поймать взгляд Ксении. Сидя ко мне лицом, она беседовала о чем-то с Седым.
Оба были сильно увлечены и даже не заметили, наверное, что все разошлись, а злобная повариха убирает посуду – одноразовые пластиковые тарелки и стаканы. Тарас мог бы тоже озаботиться – не надо мыть, но ему подавай стекло и фарфор, даже в походе!
Ксюша в упор меня не замечала, и я успел насочинять в голове самые изощренные прозвища для Седого профессора. Уважения этот хитрый тип не внушал. С виду благообразный ученый, математик, мне показался самодовольным, высокомерным индюком. А его долгая болтовня с Ксенией, только подливала масло в огонь, наполняя меня ядом до краев. Так и хотелось набить морду этому хмырю. Чтобы хоть как-то заглушить это желание, я сделал небольшой шаг в сторону, и тут же внимание мое привлекла другая парочка. Уловив краем глаза какое-то шевеление возле задней стены нашей постройки – а точнее их лаборатории, я чуть сдвинулся в сторону, и увидел Юрия, который обнимался с девушкой. Хмм, а я то решил, что Вероника на меня глаз положила. Вчера поздно вечером она так трогательно благодарила за то, что я настроил гитару… Ну ни хто себе! У меня чуть не отвисла челюсть, когда охваченный страстью Юрик отстранился, и я вместо Вероники увидел Любу! Шоб я сдох! Она что – со всеми тут? Вот тварь! В этот момент из-за дальнего угла вырулил рыжебородый и, остановившись около сладкой парочки, стал выговаривать обоим, пребывая явно не в духе. Я расслышал только: «Не могли подождать, пока…», - дальше он понизил голос. Девушка слушала с виноватым видом, а эта скотина - Юрик, ухмылялся, словно ваще не при делах. Наконец Люба что-то ответила, кивнула и направилась в мою сторону, я чуть не нырнул в багажник, и стал увлеченно перебирать сложенные в ящике инструменты. Когда девица, наконец, прошла мимо, я снова посмотрел в ту сторону и увидел, что ни рыжебородого, ни Юрика за времянкой нет. Ничо не понял! Это чо щас было? Я зверею!
Тут я вспомнил, зачем я здесь вообще торчу, и вовремя - Ксюша подняла на меня взгляд и улыбнулась. Все бизнесмены со всеми любами и рыжебородыми тут же вылетили у меня из головы. Сердце растаяло. Зеленоглазка показалась мне еще красивее, чем всегда. Она указала глазами на собеседника и сделала какой-то непонятный знак рукой.
Что? Какого хрена?? Да пошло оно всё!!! Я должен терпеливо ждать, пока они там себе воркуют? Ага, ща! Надоело! Захлопнув багажник с такой силой, что едва не вылетело стекло, я решительно направился к ним.
Разговор их сразу оборвался, Ксюша нахмурилась, а Седой обернулся, когда я громко пожелал им доброго утра. Это я еще сдержался.
Собеседник Ксюши смотрел, словно сквозь меня, какой-то он отмороженный. О чем с ним вообще говорить-то можно?
- Доброе утро, Сергей! – Ксения произнесла это каким-то равнодушно-официальным тоном. – Я помню, что просила вас помочь… - она запнулась.
Ах, так! Опять на ВЫ??? Прекрасно! Внутри меня уже трясло.
- Уверен, у ВАС просто вирус в компьютере, - подсказал я предельно вежливо.
- Я тоже так думаю, спасибо. Но сейчас, к сожалению, не подходящее время. У нас важный разговор с Максимом.
- Не вопрос, - я улыбнулся и пожал плечом. Пустой взгляд Седого вызывал желание убивать, отсрочка встречи ужасно злила, но я постарался не подавать виду, изобразив на лице безразличие. Мол – позже, так позже.
- Вы программист? - Подал голос Максим, вопрос был задан глухим тоном, без интереса, как некая формальность.
- Любитель, - отрезал я. Зачем соврал так и не понял.
- А-а, - ему это явно было по барабану, - вам же сказали, молодой человек – обождите.
Вот значит как!
- Когда мне придти, Ксения?
Я спросил это жестко, и во взгляде Ксении мелькнула обида. М-да, надо спокойней. Но рядом с ней спокойствие куда-то исчезало напрочь.
- Я вас сама найду, - Ксюша отвела взгляд, - вы ведь не уезжаете никуда?
Черт! Она как будто стеснялась меня!
- Послушайте, мы будем заняты еще долго, - вставил Седой, чуть раздражаясь, - займитесь своими делами. У нас работа.
О-па! Этот наглец будет МНЕ указывать? Игнорируя его, я обратился к Ксюше:
- Нет, конечно. Как я могу уехать? Ксения – я весь ваш. Только свистните. – Девушка вспыхнула от моего насмешливого тона, но ничего не сказала и даже не взглянула.
Я не стал больше смотреть на ее длинные ресницы, под которыми она упорно прятала свой взгляд, развернулся и пошел к нашему лагерю. Да воркуйте, сколько влезет! Голубки! Чтоб вас!… Ощущая холодное бешенство, я пнул тяжеленный камень, попавшийся на краю склона, и чуть не взвыл от боли, когда он, подскакивая, полетел вниз. Черт, убью их всех, зря что ли ружье брал? А я-то думал - подойду, и она все бросит, будет только моя. Фантазер! Стоп, надо успокоиться! Что ваще на меня нашло? Ведь все понимаю, девушка занята… Не, не могу об этом пока думать! Тогда о чем?
Как убить время, например. Давно следовало проверить почту, да и на сайт заглянуть. На нашей стоянке, я оказался уже почти вменяемым. Светка с Тарасом о чем-то беседовали, в широких шляпах и резиновых сапогах они выглядели очень колоритно. В руках у каждого по пакету.
- За грибами? – Сухо спросил я.
- Конечно, - Светка радостно улыбнулась, - не хочешь с нами? Тарас нашел гриб прямо за нашей палаткой. Красный и главное – совсем чистенький, не червивый. Хорошо бы к обеду грибов нажарить с картошкой, или суп сварим.
- Грибы… это здорово! – Пробормотал я.
- А то, - ухмыльнулся Тарас. – Так ты идешь?
Его веселый вопрос никак не соответствовал взгляду – мол, только попробуй согласиться.
Не очень то и хотелось!
- Удачи вам ребята, а я пасс, дела есть…
- Ну как знаешь. Давай, мы часа на два не меньше, - Тарас взял Светку за руку, и они направились к лесу.
- Сереж, не скучай, - Помахала она мне.
Они отошли уже прилично, когда я спохватился:
- Эй, а Федор где?
- Он пошел за водой, - крикнула Светка, обернувшись, и махнула рукой в сторону реки, - Девушке помогает, не помню, как зовут.
Ага. Зато я помню. Вот сука! И когда успела? А с вами-то что делать, дядя Федор?
И опять я один. Ну и славно! Я налил себе в кружку воды из канистры и медленными глотками выпил. Это всегда помогало снять раздражение. Но на этот раз пришлось выпить целых три кружки, так что мне едва не поплохело. Выудив из пакета на столе несколько карамелек, отправился в свою палатку, где устроившись с удобством на лежанке, достал ноут. Вход закрыл только москитной сеткой, комары здесь все-таки были, да и Ксюшу пропустить не хотел. Может скоро придет.
***
Э-э, сегодня что? Ах, точно, суббота. На форуме ни души. Гуляют, отсыпаются. Смотреть новые сообщения пропало желание, но все же заглянул в пару тройку тем. Ничего интересного. Что-то у нас ребята мышей не ловят. Запостить что ли какую-нибудь развлекуху? И кого я тут увидеть хотел? Даже не знаю. Креола, что ли? Спит, наверное, еще после вечера пятницы. Коляныча тоже не видно. И в личке пусто. Ответа от Леночки нет. Она даже не заходила со вчерашнего утра, то есть мой ответ не видела. Жаль. Информационный голод прямо-таки физически ощущался.
В аське тоже никого, только несколько офф-лайн сообщений от Краба:
«Скай, ну ты как? Босс будет ждать тебя до среды, максимум до пятницы. Приходи, а?»
Да пошли вы!
«Скай, ребята без тебя мутят, ну чо ты уперся? Будь человеком!»
Щазз! Правильно мутят! Так вам, козлам и надо!
«Скай, что-то с базами. Ребята говорят, что разобраться можешь только ты. Почти уверен, что врут, но пока держу свое мнение при себе. Босс привел тут спеца, дружок его племяша, так тот чуть все не испортил. А может, испортил, босс в ярости, обещал к удвоенной зарплате выдать тебе разовую премию. И, похоже, это серьезно. Так что пошевеливайся, пока он не передумал. Только не говори, что в деньгах купаешься».
Ха ха. С базами что-то! Да там все четко было, сам делал. Вот придурки! Что случилось-то? Я подавил в себе желание задать этот вопрос, сами пусть разбираются, или ждут, пока надумаю что-нибудь. Про деньги он зря. Ненавижу, когда подсчитывают бабосы в моем кошельке. Даже если их там нет.
Отвечать не стал. Подождет!
Я выключил комп и улегся на койку. Сквозь москитную сетку проглядывала часть озера с тем самым камнем, с которого я нырял в первый день, и полузатопленная лодка. Кстати, еще вчера хотел глянуть, лодка это или все-таки камень такой причудливой формы. Беда в том, что с берега ее почему-то не видно, а выходя из палатки, начисто забывал. Заметил ее еще вчера.
Ладно, не к спеху. Делать ничего не хотелось. Только тоскливо так на душе. И Ксюха чего-то не торопится… Надо же – «Сама найду!» - как будто меня искать надо! А так все было хорошо, могли бы тоже с ней за грибами отправиться. Так нет же, Седой ей важнее, чем я. Так, не о том. Работает же. Кем, интересно? Вот ведь блин, ничего о ней не знаю, а словно жить без нее не могу. И почему у меня все не как у людей?
Послышались легкие шаги прямо за моей головой. Я насторожился. Шаги обогнули палатку, и я увидел спины Федора и Любы, они удалялись к лагерю ученых. Федя нес по небольшой канистре с водой в каждой руке, девушка шла рядом с веночком из ромашек на голове. Может парень просто помогает? А цветы – целую охапку каких-то сорняков, которые она несла как некую драгоценность, сама нарвала? Ага, как же! Ох, не нравится мне это. Окликнуть их что ли? И все сказать…
О-о! Цветы! А я-то что?
***

Я резко сел на койке. Может сгонять в город? Там, прямо напротив кафе, в котором так славно пообедал, я видел, кажется, цветочный ларек. Хотя могу и ошибаться, о цветах тогда я думал меньше всего.
Выбравшись из палатки, я, было, направился к своей машине, но остановился, не дойдя до нее всего несколько метров. В лагере ученых не было видно ни Ксюши, ни Седого. И где она теперь? Дверь времянки была приоткрыта и, судя по голосам, какие-то исследования, наконец, начались, и ученая братия собралась там. Заглянуть что ли? И что скажу? В нерешительности я остановился.
В этот момент из времянки выпорхнула Вероника, чем-то очень довольная, в руках у нее был железный термос и маленькая поварешка на длинной ручке. Увидев меня, заулыбалась еще лучистей и остановилась, растерявшись.
- Привет, - я постарался говорить как можно нейтральней, поощрять ее интерес к себе не было желания, - куда спешим?
- Ой, Сереж, здравствуй! Да надо воды из озера набрать, пока Ксюха не вернулась, для тестов.
- Не вернулась? Откуда?
Улыбка исчезла с ее лица так же быстро, как появилась.
- Уехала она.
- Куда это? – Не смог срыть своего удивления.
Она усмехнулась и доверительно сообщила:
- А ей позвонил кто-то. Думаю наш спонсор. Вот и полетела к нему. Понятно же, чего он с ней так носился.
- Не понял. Какой спонсор? Как полетела?
- Если интересно, подожди. Я только воды наберу.
- Угу, - кивнул я. В груди похолодело от неприятных предчувствий. Как-то все сегодня не так. Похоже, я сейчас услышу много нового и интересного, но не факт, что правдивого. Девушки любят очернить соперницу. Вот влип то!
Я смотрел, как она легкой походкой сбежала к озеру и с помощью поварешки начерпала воды в термос. Плотно закрутив крышку, пошла обратно, одарив меня мимоходом очень загадочным взглядом. Что он должен был означать, я не понял, стал прохаживаться вдоль машин, ожидая ее возвращения. О! Машины то нет. И правда уехала? На душе было муторно. Могли вместе съездить!
Вероника скоро появилась, подошла неторопливой походкой. Что-то в ней неуловимо изменилось, но что не понял и решил не заморачиваться. Улыбка снова была на лице, но не такая лучистая, скорее немного наигранная.
- Пойдем, - начала она и оглянулась в нерешительности, видимо размышляя, куда именно идти, - туда, - указала в сторону близкого леса.
- Угу.
Некоторое время шагали молча, она сорвала травинку и теребила ее в руках, периодически откусывая кусочек, и, встряхивая кудряшками, искоса оглядывалась на меня, чем не слабо раздражала. Я все ждал, что она начнет рассказывать, но когда вступили под тень золотистых стволов сосен в паре десятков метров от дороги, а девица так и молчала, терпение закончилось.
- Итак? - Спросил, останавливаясь.
Вероника по инерции сделала еще несколько шагов вперед, но послушно вернулась и стала теребить кору тонкой березки, затесавшейся между сосен-великанов.
- А что хочешь узнать? – Ушам не поверил, услышав кокетливое лукавство в голосе девушки, дополненное взглядом из-под ресниц.
Она что, свиданием это считает? Блин, не сорваться бы.
- Так куда уехала Ксения и почему?
- Ну, я не знаю…- пожала она плечиком.
Играет? Я резко развернулся и пошел назад. Идиотка!
- Сереж, постой! Я сейчас! Ну что ты сразу!
Я вздохнул, подумал и, развернувшись, стал ждать продолжения. Узнать хоть что-то надежда не оставляла и я призвал на помощь все свое терпение.
- Вероника. Давай ты мне расскажешь все, что ты знаешь обо всем, что здесь происходит: об озере, Ксюше, исследованиях. – Увидев, как она слегка побледнела, что было видно даже в неярких лучах, проникающих сквозь кроны деревьев, я решил добавить немного меда в бочку дегтя: - Я буду тебе очень благодарен.
Хм, прокатило. Девица расслабилась и сделала шаг вперед, облокотившись спиной о березку. Лукавая полуулыбка вернулась. Соблазнительная поза была явно предназначена для моих решительных действий.
Таак. Что ж это такое? Теперь вторая соблазнить хочет? Сговорились они что ли? Аж смешно, честное слово... Не, девонька, этот номер не пройдет. Ты мне не интересна.
- Ну и?
- Я знаю не так много… Нет-нет, я все расскажу. Ну вот. – Она глубоко вздохнула, отчего грудь соблазнительно качнулась. Я молча ждал, не сводя глаз с ее лица. – Однажды в нашу лабораторию пришел Максим Семенович, ну этот – седой.
- Я понял.
- С ним была Ксения. Они прошли в кабинет Петра Палыча и долго там о чем-то разговаривали. А потом он вышел их лично проводить и, когда как раз мимо меня проходили, Петр Палыч сказал: «Адрес и телефон Светлова у вас есть. С нетерпением буду ждать звонка». Они ушли. А мы то знали, что Светлов это спонсор нашего… Судя по тому, как Палыч смотрел им вслед, мы догадались - пошли денег просить, но по взгляду Палыча поняли - не получат. Прикинь, как все удивились, когда на следующий день они вернулись да не одни, а с Андреем Николаевичем. Это Светлов – спонсор. - Девушка замолчала, глубоко вздохнула и продолжила. - Так вот, я в вестибюле была и видела, как Светлов ее обнимал, когда они из лифта выходили. Знаешь, мне показалось будто они давно знакомы. Очень близко знакомы… Ну ты понимаешь?
- Не понимаю, - покачал я головой.
Она нетерпеливо хмыкнула, но под моим спокойным взглядом стушевалась:
- Ну, эта… словно они любовники! Вот. И не только я так подумала! – Она уже начала оправдываться. Видимо, хорошо эти девицы им косточки перемыли. – Повезло ей... Он и красив и богат, хоть и надменный гад, а она-то вся такая...
Так-с... Сама не прочь место занять... понятно…
- И чего? - Оборвал я девичьи грезы.
Она надулась было, но все же продолжила:
- А дальше приехали сюда. Изучать это явление странное. Ну, вода черная, ты же видел… И прикасаться опасно, вроде люди пропадают. А с Ксенией все так носятся, словно она королева – и охрана, и Палыч…
- А что с водой? Выяснили? – Я уже понял, что от нее большего не услышу, и стало тоскливо.
- Да не понятно ничего. Вода как вода. И состав и все… Она даже не черная! Набираешь – черная, а в лаборатории смотрим – обычная, прозрачная.
- Ясно. Спасибо, Вероника.
Почувствовав, что разговор окончен, девушка встрепенулась:
- Ой, а давай погуляем? Я там дальше видела такой ручеек – падает с горки водопадом крохотным, так красиво!
- Давай не сегодня, - я улыбнулся, чтобы скрасить отказ.
- Я уверена, что это спонсор ей звонил! – Выпалила она. – Я слышала, как она сказала в трубку: «Выезжаю, Андрей!».
- Я понял, - кивнул спокойно, - и вот что – гитару не одолжишь на вечер?
- Хорошо, - показывать, что огорчена она не стала, наверное, поняла, что без толку, пошла рядом обратно.
Около машин я коротко попрощался и, не оглядываясь, пошел к нашей стоянке.
Подумать было над чем. А, кроме того, вспомнил, где видел цветы. На той полянке, напротив места, где купался вчера на реке. Туда и схожу. Даже и лучше, чем эти бездушные из магазина.
***

Какой-то звук меня разбудил. Надо же, заснул все таки. И опять спал в одежде, а койка дяди Федора так и не тронута. Сразу вернулись воспоминания – эскапада Феди, Вероника с гитарой, спонсор по имени Андрей… Резко сев на лежанке, стал протирать глаза. Ксения!
Сколько же я спал? На часах было пять вечера, а обедали мы, если не ошибаюсь, часа в два. Чтоб меня! Натянув кроссовки, я выбрался наружу, пошел к умывальнику и вымыл лицо. Надо проснуться! От палатки Тараса доносился негромкий храп. Эти тоже спят, надо же. Ну, правильно, грибники, устали они. А Федьку опять где-то носит. Вот молодежь, все нипочем. Ладно, не важно. Надо найти Ксюшу.
Поглядел в маленькое зеркальце, появившееся над умывальником со Светкиным приездом. Выгляжу вроде вполне сносно. Выпил кружку воды, налив из канистры, и издали увидев на стоянке машину Ксении, направился сразу к ее палатке.
Вход не застегнут! Вместе с радостью у меня на мгновение возникло дежавю. Как же все изменилось с того случая соблазнения, а ведь прошло чуть больше суток. На душе потеплело. Осторожно заглянув внутрь, я увидел, мою Зеленоглазку. Как я и предполагал, девушка спала. Она лежала на боку, свернувшись калачиком, подложив под щеку ладошку. Мерное дыхание, губы слегка приоткрыты, длинные ресницы отбрасывают тени на щеках. Она так похожа на ребенка, утомленного после долгих игр! У меня защемило сердце от нежности. Не хотелось тревожить ее сон. Успеем поговорить, пусть спит. Казалось, я мог бесконечно любоваться своей спящей красавицей, но побоялся разбудить. Казалось, даже мой взгляд может ее потревожить. Я выпрямился и застегнул вход.
Ну и денек! Все дрыхнут среди бела дня. Даже я. Просто сонное царство. Свежий воздух так действует? Или это к дождю? Тучи вроде далеко, но все может быть.
Что делать-то? Подождать здесь? Не хотелось бы ее испугать, когда проснется. Решил прийти попозже. И все-таки возвращаясь в наш лагерь, я улыбался. Ксения, Ксюша, Ксюшенька…
Надо как-то убить время, не сидеть же, сложа руки. А раз вечером намечаются песни, нужен костер. Захватив топор, я углубился в лес в поисках дров. Сушняка попадалось много, поэтому начал с него. Натащил целую гору, которую сложил за камнем, служившим нам дополнительным столом. Потом приволок довольно сухое березовое полено метра три длиной. Замучился с ним. Рубить его топором - смысла нет, до вечера можно провозиться. Ничего, проснется Тарас, пусть бензопилой поработает или Федора заставит, не все же ему по девкам шататься.
Пару тонких деревьев, нарубил на полешки там же в лесу, чтобы не шуметь на стоянке. Сложив их рядом с сушняком, подумал и пошел рубить еще. Много – не мало. Да, жаль, что нашего дядю Федора еще где-то носит. Помощь бы не помешала. Впрочем, пусть гуляет, никто меня костер разжигать не просил.
Вскоре небольшая поленница, хоть и состоящая в основном из мелочевки, выглядела вполне приличной, на всю ночь хватит и еще останется, особенно учитывая березовое полено. Пора бы остановиться. Как раз проснулся Тарас, выполз из палатки и, надев очки, удивленно уставился на мои труды.
- Ого! Когда успел?
- Дрыхнуть надо меньше, - хмыкнул я.
- Но-но, полегче! А сам-то – храпел, аж палатка шаталась… Кофе сварить?
- Вари! Пойду приведу себя в порядок. Света спит еще?
- Ага, - он улыбнулся, с нежностью оглянувшись на палатку, - притомилась, бедняжка. Она мне как раз о костре намекнула. Романтику ей подавай... А Федор где?
- Гуляет. Все окрестности исследует.
- А-а, ну и пусть. Если заскучает, отправлю его завтра со Светкой домой. Помог и хорошо.
- Ага. – Я с усмешкой пошел к палатке. Угу... Как же, заскучает, ему сейчас не до этого. Девяносто девять процентов за то, что ехать домой парень откажется категорически.
Тарас умел варить кофе, я наслаждался ароматом, поднимавшимся над горячей кружкой, отпивая по маленькому глоточку. Эх, хорошо здесь, на открытом воздухе. Душевно. И тепло вернулось, градусов двадцать пять-то есть. Даже вид озера, подернутого мелкой рябью, вызывал сейчас только приятное впечатление. Единственно - немного беспокоили тучи, затянувшие уже полнеба. Мысли о дожде совсем не радовали. Планы на ночь у меня были вполне определенные, и страшно не хотелось, чтобы гроза все испортила.
Я засмотрелся на возвышенность, где сейчас спала Ксюша, даже не заметил, как к нам присоединилась Светка. Она отобрала у Тараса кружку и сделала большой глоток. Поморщилась и вернула, кофе она не любила. Мы с Тарасом понимающе улыбнулись, и ТТ встал, чтобы налить ей чай.
- Кушать опять хочется, - пожаловалась Светка, - Тарасик, там ничего не осталось?
- Сейчас погрею, куколка. Тебе суп или картошку?
- Картошечку, - Светка сонно зевнула, - пойду, умоюсь.
Пока она бродила по своим делам, Тарас поставил на стол дымящуюся тарелку и кружку с чаем. У меня в животе отчетливо заурчало.
- Я там много погрел, - хмыкнул ТТ, - будешь?
- Давай.
Дядя Федор как чувствовал, появился неизвестно откуда, так что ужинали мы все вместе.
Заодно решили развести костер часикам к семи. Распилить и нарубить березовое полено Тарас велел Феде, и я впервые увидел откровенное недовольство на лице парня, впрочем, он тут же постарался его скрыть, обещая сделать все в лучшем виде. Потом немного поспорили, звать ли ученых. Я оказался в меньшинстве, так что постановили позвать. Ну и ладно, переживу как-нибудь. Все равно, объяснить, почему я против, так и не смог. А слова «не нравятся они мне» - никого не впечатлили. Даже Федя, предатель, сделав невинное лицо, сказал:
- Да нормальные они. Ты чего?
Прибил бы его, но только хмыкнул.
- Ничего. Зовите, если хотите.
Глянул на их лагерь и увидел Ксению, спускающуюся на берег со своей возвышенности. Вскочил почти непроизвольно.
- Дела у меня, - буркнул на удивленные взгляды остальных.
Светка с Федором переглянулись, заметив Ксюшу, заулыбались – Светка по-доброму, как она только умеет, а вот улыбка парня мне совсем не понравилась. Нагло так ухмыльнулся, разве что не подмигнул. Нее, пацан, ты у меня дождешься! Только Тарас остался серьезен, или просто не понял. А эти… могут ухмыляться, сколько влезет. Мне скрывать нечего. Заявив, что буду позже, я направился в сторону Ксении.
***
Заметив мое приближение, девушка остановилась, на лице появилась улыбка, почти робкая. Как же мне хотелось ее обнять, но при свидетелях не стал. Не уверен был, что ей это понравится.
- Привет! Выспалась?
- Сереж, ты извини, так получилось… - В ее глазах светилось огорчение и робкая радость. Я сразу простил все, да и от утренней злости ничего не осталось. И извиняться ей не стоит, ведь если она будет все вспоминать, то ревность может с легкостью вернуться. Так, забудем все для начала.
- Ага. Может, прогуляемся? – Я взял ее за ладошку и потянул к берегу, мягко так, но настойчиво. Чтобы там не было, а обнять ее желание не пропало, причем еще до разговоров о чем бы то ни было.
Ксюша вцепилась в мою руку и послушно сделала несколько шагов, вызвав в сердце прилив радости, но нам тут же помешали.
- Ксения! – Я узнал голос, будь он трижды проклят, Петра Палыча, - Мы ужинать сейчас будем.
Девушка замерла в нерешительности, и я остановился, глянув на нее вопросительно. Предпочтет ли она прогулку со мной, или отправиться ужинать с ними? Едва сдержав нахлынувшее раздражение на всех ученых мира, спросил:
- Ты голодна?
Она смотрела серьезно и чуть печально, и я был готов утонуть в ее зеленых глазах.
- Очень. – И поспешно добавила: - Но я могу не есть.
Во мне тут же проснулась совесть. Я-то наелся, а о девушке не подумал. О чем я думаю!
- Ну, нет, Ксюш, иди, поешь. – Ласково произнес я.
- Ты подождешь? – Она так обрадовалась, что я почувствовал себя сволочью.
- Да… То есть – не смогу. – Недоумение в ее глазах принесло мне некоторое облегчение, значит, все-таки хочет со мной встретиться. Не знаю, почему мне так необходимо постоянно в этом убеждаться. – У нас намечается костер, песни там всякие… Ты могла бы передать, к слову, что приглашаем всех к семи?
- Ага, передам. Ты будешь петь? – Разулыбалась она.
- Нее, петь не буду, а на гитаре сыграю. Петь будет Светка, голос у нее красивый. И может быть Тарас… А ты не поешь, случайно?
- Я… - она смутилась, - не умею.
Когда-нибудь научу, будет петь для меня. Вслух я только сказал:
- А послушать? Придешь?
Она кивнула. Потянула ладошку из моей руки. Так не хотелось ее отпускать! Я поднес ее маленькую ручку к губам и поцеловал кончики пальцев. Ксюша охнула и отдернула руку. В глазах плясали смешинки.
- До встречи, Сереж.
- Приятного аппетита!
Она торопливо ушла, а я остался стоять, немножко злой, немножко счастливый, и сильно влюбленный, глядя ей вслед. У нее даже походка была не такая, как у всех, что-то настолько женственное, что невозможно было не восхищаться.
Даа, весь день в пролете. Везет, как утопленнику! Ну, ничего, потерплю еще немного. Все равно ночь будет моей!
А пока можно убить Федора, или развести костер.

Давай орбайтен!!! Подбрасывай нам свежачок

***

Как и в прошлый раз, ученые пришли дружной толпой – со своими стульями, надо же, не забыли. Ксюша шла последней, и сразу направилась ко мне. Сказать, что я удивился и обрадовался этому, значит, ничего не сказать. Я встал ей навстречу и усадил на свое место, плевать мне было, что подумают другие. Чувство счастья и даже гордости прямо распирало. Все тревоги вылетели из головы в мгновение ока. Я сел подле Ксюши на ее полотняный стульчик и снова взял в руки гитару. Заметил краем глаза, что Любаша к Федору не подошла, села поодаль в поле его зрения. Не знаю, о чем подумал Федор, но в его взгляде, брошенном в нашу сторону, промелькнуло какое-то чувство неуверенности или даже тоски. Вероника, которая тоже направилась в мою сторону, остановилась, словно налетела на стену, и тут я явно уловил ее мысль:
«Стерва!»
Меня словно молния ударила. Не от ее злобной мысли. Оттого, что ни одной мысли Ксюши, я еще не услышал. Абсолютная тишина, хотя она смотрела на меня блестящими в свете костра глазами и улыбалась незаметной, едва уловимой улыбкой. Словно я для нее очень много значу и она рада сидеть рядом, не меньше моего.
Расцеловал бы, да не смею… Блин, привязалась эта фраза после просмотра «Барышни-Крестьянки» лет 10 назад. Никогда не позволял себе унижать девушек на людях проявлением бурных эмоций, впрочем, раньше таких сильных с кем-либо вообще не испытывал. И хоть сейчас мне очень этого хотелось, нарушать свои принципы я не собирался. Ксюша стала для меня не только самой желанной, но словно незаменимой, особенной, близкой, родной и любимой. И когда успела? Сам удивляюсь. Уж пару часов как-нибудь выдержу, а там...
Если Юрик поглядел в нашу сторону с легким раздражением, а Тарас со Светкой переглянулись, сдерживая довольные улыбки, все остальные никак не отреагировали.
Ксюша, в тонкой кружевной футболке и легких бриджах, выглядела так притягательно, что я не поленился сходить в палатку за курткой. Нечего этим придуркам на нее глазеть, да и ветер поднялся. Она немного удивилась, но возражать не стала. Доверчиво позволила укутать себя в нее и даже наградила благодарной улыбкой. Блин, я едва удержался от поцелуя. От костра шел жар, но от ветра это не спасало, и в куртке она явно ощутила себя намного уютнее, сразу как-то расслабилась. Эх, давно мне не было так хорошо. Я не мог никак насладиться ее видом. А что мысли ее читать не мог, так это и хорошо, правильно даже. Зачем, если у нее итак все было в глазах и улыбке.
Жаль – не можем просто уйти, и уединится от всех прямо сейчас. Но что уж там, могло ли у меня быть более приятное ожидание?
Светка пела просто отлично, аккомпанировать ей было легко. Я почти не думал, играл для Ксении, только для нее. Мне не надо было смотреть на нее, я ощущал ее присутствие всем своим существом.
Потом играли на пару с Федором, парень показал себя самым лучшим образом. Многовато страсти, но разве у меня меньше? Впрочем, не уверен, можно ли сравнивать.
Все остались довольны, особенно когда пропели все вместе несколько известных песен, конечно походных. Расходиться не хотелось никому, даже наши ученые выглядели довольными и разомлевшими. Я их понимал, но чуть не расцеловал Светку, которая зевая, заявила об усталости и готовности идти спать. Народ намек понял, стали расходиться. Костер почти прогорел. Мы с Тарасом залили головешки водой, прикрыли все, что могло промокнуть пленкой, которой у Тихомирова было в избытке.
Ксюша легко согласилась подождать, но стала задремывать, пока мы занимались всей этой ерундой. Федор, паршивец, и не подумал нам помочь, я даже не заметил когда он скрылся. Что в палатке его нет, я готов был поклясться.
Удивил Тарас. Я услышал его мысли и сперва огорчился, вспомнив о непрошенном «даре». Но потом едва сдержал смех. Мой друг напевал про себя песню, видно и его проняло наше дружное выступление.
«Ну что тебе сказать про Сахалин?
На острове прекрасная погода…»
А хорошо поет, жаль не вслух. Светка бы точно оценила. Ладно, не мне говорить. Сам хорош. Ксюша может тоже хотела меня слышать, а я…
Где-то вдали громыхнуло.
- Гроза начинается, - прогудел Тарас. – Серый, Федьку не видел? Хотел спросить, поедет он домой завтра, Света рано уезжает.
- Не, не поедет. Сказал, что нравится ему здесь, - отмазал я парня.
«Правда, пусть отдыхает, все не в городе», - подумал Тарас и снова начал напевать про Сахалин. В мыслях, разумеется.
- Тогда я спать, - сказал он вслух.
- Угу. Спокойной ночи.
Про Ксению не спросил, даже мысленно, что меня только порадовало. Словно вообще ее не замечал.

Ксюша открыла глаза, как только я подошел. Может и не дремала вовсе. Я бы сейчас точно спать не смог.
- Пойдем?
- Ага, - она ухватилась за протянутую руку, поднялась, и я на несколько мгновений прижал ее к себе, благо мы остались одни. Как же хотелось взять ее на руки – как тогда. Усилием воли сдержался, спросил:
- Ну как тебе, понравилось?
Мы шли по темному склону, взявшись за руки. Даже на гром, который казалось, усилился и стал ближе, не слишком обращали внимание. Ксюша тихонько рассмеялась и сказала, что понравилось и очень, особенно, как я играл.
- А что смешного?
- Ты так серьезно играл, словно находился в мыслях где-то очень далеко.
А то! Тонул в твоих глазах, Зеленоглазка. Мечтал.
- Ааа, и, правда, смешно.
- Ладно тебе!
Мы шли и просто болтали. Так легко, словно знакомы тысячу лет.
На берегу, возле возвышенности она притихла.
- Здесь постоим? – Что-то кольнуло сердце, невольно пришел на ум прошлый вечер, когда она так боялась чего-то.
- Да.
- Ты смотри, дождь начнется в любую минуту.
- А мы не долго.
Почему-то она не хотела идти в палатку, и я не стал настаивать. Оно и к лучшему, поговорим, наконец.
- Хорошо. Если ты готова, можешь рассказать мне все сейчас.
Она не сопротивлялась, когда я привлек ее к себе. Хорошо было так стоять, обнявшись, и ни о чем не думать.
- Ксюш?
- Да, - выдохнула она. – Я сейчас. Погоди минутку.
- Сколько хочешь, - ласково произнес я. Мне так не хотелось, чтобы она снова боялась.
- Сколько времени? – В ее голосе послышалось беспокойство.
Я достал мобильник, все еще лежавший в кармане. Надо же работает, и сеть есть, а я-то уже напридумывал!
- Одна минута первого. А что?
Ответить она не успела. Огромная раздвоенная молния, похожая на исполинские вилы, прорезала небо и ударила прямо в озеро обеими концами. Такого я никогда не видел, и, судя по тому, как испуганно прижалась ко мне Ксюша, она тоже. Это невероятно красивое и одновременно жуткое зрелище длилось не меньше пяти секунд. Казалось вода, в том месте, куда она ударила, закипела. Чего только не привидится. А спустя еще мгновение, когда молния растаяла, загрохотал гром. Страшный и совсем близко. Словно тысячи петард взрывались одновременно прямо у нас над головой.
- Тут опасно, - произнес я в установившейся тишине. – Пойдем в палатку?
Она только кивнула, в темноте я едва это уловил. С озера донесся какой-то всплеск и мы оба замерли, вглядываясь в ту сторону.
- Странно, - сказала Ксения.
- Может щука? Да брось, Ксюш, пойдем. А то сейчас ливанет. Промокнем же.
- Сереж? - В ее голосе слышалось смущение.
- Что? – Я остановился у самого подножия холма.
- А отнесешь меня наверх, как вчера?
Я засмеялся. Так обрадовался ее словам.
- Отнесу, - все еще улыбаясь, подхватил ее на руки. Руки Ксюши обвились вокруг моей шеи, словно это было обычным делом.
Куртка упала с ее плеч, но сейчас никакая сила не могла заставить меня выпустить из рук Ксюшу. Да гори она синим пламенем, эта куртка. Пусть промокает.
Жизнь прекрасна, что и говорить.

***

Я понимал, если не начать разговор сразу, то до него может и не дойти – а ведь это уже не смешно. Ладно бы ничего не происходило. Но чтение мыслей… Откуда? Почему всех слышу, а Ксюшу нет? Фигня какая-то! И еще газета про погибшего парня! Если б не все это - стал бы я портить свидание какими-то расспросами? Да наплевал бы и дело с концом. Ведь Ксюша всего за два дня затмила в моей голове все. Стала важнее тайн, угроз и самой жизни. Но именно поэтому, я больше не мог игнорировать эти факты, просто не имел права. Теперь - когда есть она, человек, ради которого хотелось жить, я не мог уже легкомысленно относиться к своей предполагаемой смерти в ближайшем будущем. Почему именно смерти, я и сам не знал, но та газета из Ленкиной почты до смешного кажется правдой. Что-то страшное творилось вокруг, а я как слепой котенок… Пора все выяснить. Иногда – предупрежден, значит, вооружен. Обидно, столько времени потратил впустую. А может уже поздно?
Стоя возле палатки, я всматривался в темное грозовое небо и ждал, когда Ксюша переоденется. Очередная молния сверкнула где-то над лесом. Стало светло как днем. Я инстинктивно начал считать: раз, два, три… на цифре семь меня оглушил раскат грома… Черт близко-то как! И странно, дождя все нет. Не нравится мне это. Какая-то незавершенность, да и сухие грозы ох как опасны.
- Сереж, - позвала Ксюша. В ту же секунду упали первые капли. Я еле успел нырнуть в палатку и застегнуть молнию на входе, как на землю обрушился настоящий потоп.
Ксюша в мягком спортивном костюмчике, с распущенными волосами, выглядела совсем юной и красивой до невозможности. Круглый диодный фонарик, подвешенный к петельке сверху, хорошо освещал все внутри. Снаружи бесновалась непогода, и оттого здесь было еще уютнее. Мы оказались, словно отрезаны от остального мира, одни во всей вселенной.
Моя настроенность на серьезный разговор дала трещину, когда Ксюша нежно улыбнулась. Она лежала боком на широком матрасе, подперев рукой голову, такая домашняя, родная и очень соблазнительная. Эх, знать бы, о чем думает! Странно, что с ней это не работает. Если бы наоборот, слышать только ее мысли...
Так, стоп, разговор. Я прилег рядом, скопировав ее позу. Матрас был достаточно широк, чтобы между нами поместился еще человек. Наконец, мы одни, а мне нужен то всего один поцелуй. Судя по лукавой улыбке, она тоже об этом думала. А ведь пока я нес ее в гору, ничего не случилось, сразу убежала в палатку…
Нет, нельзя, позже. Мне даже без поцелуев было хорошо. Просто смотреть в ее зеленые глаза.
- Ксюш, - я подавил вздох сожаления, - давай попробуем начать этот разговор?
Блин, прозвучало как в сериале!
- Ага, - лукавая улыбка тут же исчезла, взгляд стал серьезный. Атмосфера полного доверия и понимания сразу ушла. И я почти физически ощутил эту потерю. Нет, надо с этим кончать и как можно быстрее.
- Ты хотя бы постарайся поверить, - попросила она тихо.
- Постараюсь.
Да что такого она расскажет-то? Почему я могу не поверить?
- Очень давно в моей стране была война…
- В какой стране? – Уточнил я.
- Ты просто слушай, - нахмурилась Ксюша, - а потом будешь задавать вопросы. Я постараюсь как можно короче!
Я улыбнулся:
- Хорошо, извини. Продолжай.
Она несколько секунд напряженно вглядывалась в мое лицо, словно хотела что-то во мне увидеть.
- Ладно. Ну вот. Двести лет назад в моей стране началась большая война, на нас напали. Они хотели не просто захватить территорию или ресурсы, они хотели истребить всех... Мы сопротивлялись, но они оказались сильнее. Когда не осталось, почти не осталось надежды, мы решили, что лучше уничтожить весь континент вместе с врагами. Один человек, мой пра-пра-пра-дед… в общем, мой предок, изобрел … уничтожитель. Или – если тебе понятней, можно назвать бомбой. Он был лучший изобретатель того времени. Его творение уникально и ни до, ни после него, такого создать не мог никто.
Война? Оружие, уничтожающее континенты... Боже, о чем это она? Я конечно не историк, и не физик, но о таком бы, наверное, знал. Опять легенда-страшилка? Пионерлагерь? Типа, будем бояться вместе? Что за бред? Я совершенно не мог понять, к чему она клонит. Как это относится к озеру? И в какой такой стране, черт возьми? Какие враги? Не удержался, спросил:
- Э-э. Ксюш, а может, об озере расскажешь?
- Я к тому и веду, потерпи.
Снаружи сверкало и грохотало, дождь все лил, палатка сотрясалась от порывов ветра. Хорошо современная – не промокнет. И деревьев рядом нет опасных. Сосна на краю скорее упадет в озеро. Большие валуны, возвышавшиеся вокруг, так или иначе, служили хорошей защитой.
Так и хотелось поторопить Ксюшу с рассказом. Но я постарался выполнить ее просьбу и набраться терпения. А это не просто, когда ожидаешь, какой приговор вынесла тебе судьба. Сказала бы сразу!
- Так вот этот... эта бомба может уничтожить весь континент, но как она работает, и главное, как ее отключить - никто толком не знает. Предок умер, унеся эту тайну с собой в могилу. Некоторые считают, что его убили, но мне кажется, это не так. Он был не молод и прожил длинную, замечательную жизнь. После его смерти - буквально через год, было обнаружено другое изобретение, над которым он трудился. Сын его, Люк, тоже мой пра-пра… смог доработать это изобретение, и мы получили совершенное оружие. Мы победили, не сразу, но победили... Уничтожитель не нужен, но мы не знаем, как его отключить. Автор бомбы оказался умнее сотни ученых. - Ксения грустно улыбнулась, она явно гордилась своим предком.
- И? Причем здесь озеро? – Я начал закипать. За кого она меня держит, черт побери?
- Понимаешь, у этого оружия есть таймер, идет обратный отсчет... если дойдет до нуля - конец. Но можно запустить время снова.. сделать это может только землянин. Вот ученые придумали портал... на дне озера.
- И что за ученые? Эти? – Я мотнул головой в сторону, где должен быть лагерь. Она смотрела на меня удивленно, словно не верила своим ушам.
- Да нет же, ученые из моего мира. – Похоже, она сердилась.
- Какого еще мира? Ксюш, ты о чем? Какой, к дьяволу, портал?
Она глубоко вздохнула, и проворно села на матрасе, скрестив ноги по-турецки. Я остался лежать, глядя на нее снизу вверх. Снаружи все осветилось и сразу бабахнуло. Дождь с новой силой набросился на тонкие стенки палатки.
- В общем, есть другой мир, - решительно сказала она, - другая планета. Она немножко меньше Земли…
- Луна что ли?
- Сереж!
- Я слушаю. – Да уж, нашел время язвить. Но я ни хрена не понимал, зачем она рассказывает такое. Сначала война, теперь другая планета. Может, я сплю?
- Так вот, - она чуть повысила голос, - я не отсюда, я с той планеты. И мне надо остановить уничтожитель.
Я тоже принял сидячее положение, потому что слушать подобную чушь, лежа как-то совсем уж глупо.
- Как ты его остановить должна? – Я решил ей подыграть. Надеялся, что она сейчас рассмеется и скажет: «Это шутка. А ты поверил?»
Но Ксюша даже не улыбнулась. Она казалась очень серьезной и слегка испуганной. Может, боится грозы?
- Мне надо найти человека, который это сделает.
- Какого человека? Где?
Она кусала губы, и смотрела с обидой. Ну как понять ее? По большому счету обижаться надо мне. Я хотел услышать об озере, а не легенды и не россказни для подростков, увлеченных фантастикой.
- Сначала все хотели найти… избранного, в подсказке предка это было, но ничего не вышло, а потом выяснили, что можно любого… почти. Главное – мужчину, молодого и с Земли.
Ого, еще и избранный! В лучших традициях Голливуда.
- Надо полагать, избранный – это я?
- С чего ты взял? Я вообще-то пытаюсь тебе рассказать. По твоей же просьбе и ты обещал выслушать.
Я тоже не сдержался:
- Ксюш, но это же бред! Я хотел услышать про озеро, а не сказки про другие миры. Еще скажи, что вокруг все ненастоящее, только видимость.
- Ты о чем? Я рассказала тебе про мой мир, открыла тайну, которую не знает никто на Земле и не должен знать. Мой мир другой, очень далеко отсюда. И он существует.
- И озеро как бы портал? – Усмехнулся я.
- А что в этом смешного?
Вот не думал, что до этого дойдет. Кажется, она злится по-настоящему. Впрочем, я тоже едва сдерживался. Если она меня любит, могла бы просто рассказать правду, или сказать, что ничего не знает. Это же так просто!
- Я не могу так рассказывать, - с обидой сказала Ксюша, - ты не слышишь меня.
- Поверь, слух у меня нормальный. Я про озеро узнать хотел! Почему нельзя было купаться? Чем мне это грозит? Что за тайны? Что здесь делают ученые? Почему озеро черное? – И причем тут какой-то портал?
- Но ты ведь сам сказал, что озеро портал.
Нет, она сведет меня сума. Она что, на ходу все придумывает?
- Я сказал? – Я набрал в грудь воздух, чтобы высказать все, что думаю обо всей этой хрени, но новый раскат грома заглушил начало фразы и я решил сделать еще попытку. - Послушай, тридцать лет назад здесь пропал парень, который искупался в озере. Неделю спустя его нашли мертвым на берегу. Я уверен, ты знаешь, что меня ожидает.
- Ты только о себе думаешь?
Ну да, я еще и виноват! Все, надоело!!!
- А ты нет?
Упрямое выражение ее лица выводило меня из себя.
- Ты обещал слушать меня, а сам не слушаешь, не веришь. Мне надо спасти свой мир, а ты беспокоишься, что случиться с тобой.
- И что же со мной случится? Скажи уже наконец!
- Ничего, если не захочешь. – Выпалила она.
- Не захочу что? – Резко спросил я. - Может, хватит загадок? Ты сама-то хоть понимаешь, что несешь?
Глаза ее тут же наполнились слезами. А я чувствовал себя полным идиотом.
Блин, и почему именно ее мысли я не слышу? Вот о чем она думает? На хрен такой дар, которым не можешь пользоваться!
Да пошло оно все! Сколько можно? Мы одни в уютной палатке, вокруг все грохочет… Какого черта мы теряем время на глупые споры?
- Ксюш, давай не будем об этом, если тебя это так расстраивает. Ведь все было так хорошо. Просто поцелуй меня и забудем.
- Ты для этого сюда пришел? – Разозлилась она.
- Да что с тобой? Что за обиды? Не хочешь говорить, не надо!
- Я хотела все рассказать, но теперь не буду!
Да шоб я сдох!
- Таак! И что мне прикажешь делать?
- Уходи!
Блин, так не пойдет. Как успокоиться-то? Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
- Хорошо, хочешь рассказать – давай. Слушаю очень внимательно.
Она смотрела на меня непонимающе, как будто я сказал невесть что. А ведь я люблю ее, и она наверняка это знает.
- Ты издеваешься? Ты совсем не такой, как я думала.
Начинается!
- Я пытаюсь не ругаться. Да пойми же наконец! Мне грозит какая-то опасность, а ты что-то знаешь и не говоришь. Что мне думать?
- Поверить мне просто. Ты же обещал. Ты единственный, кому я это рассказываю. Другой бы на твоем месте…
- Чего-о-о?
-… поверил мне!
Что за чушь!?
- Не понял. Причем тут другой? Какой еще другой? Может некий Андрей?
- Что? – Похоже, она растерялась.
- К которому ты ездила днем.
- Это не твое дело!
- А чье? – Я-то думал, что злиться сильнее уже нельзя. – Есть, что скрывать?
- Нет, - выкрикнула она.
- Почему тогда не сказать, зачем ты к нему ездила?
- Не кричи на меня!
Черт, а как еще разговаривать в грозу?
- Ксюш, я не кричу. Я просто спрашиваю. Что это за тип?
- Он очень несчастный человек, - с вызовом сказала она, - у него больной ребенок.
- Ты врач?
- Нет! Я просто помогла. Ты бы сам его пожалел!
Ну, вот еще! Щаз!
- Он твой родственник?
- Нет, он спонсор этого проекта. Дал денег…
Черт, все-таки спонсор! Красавчик и везунчик. Повстречать бы его!
- Несчастный? – Тихо переспросил я.
- Да несчастный!
- Денег дал?
- Да!
- И как? Осчастливила? – Вырвалось у меня помимо воли.
Ксюша вспыхнула.
- И ты туда же! Как надоело! Мне просто противно!
А мне уже кровь ударила в голову. Противно значит?!
- А тебе не противно было меня соблазнять?
Наверное, я заслужил эту пощечину, но вот слов последующих за ней никак не ожидал.
- Я. Тебя. Ненавижу! – С чувством произнесла она сквозь зубы. – Убирайся!
Лучше бы еще ударила, честное слово! Казалось, стало нечем дышать. То есть как это - ненавидит?
- Уверена, что этого хочешь?
- Вон отсюда! – Она жестом указала на выход.
Если б я не был так зол, мог бы попробовать ее задобрить и вернуть все назад. Как же нелепо! Несмотря на ярость, клокотавшую где-то в горле, я все же произнес:
- Я-то дурак, жениться на тебе хотел.
- А кто тебе сказал, что я соглашусь? – Презрение в ее голосе для меня последней каплей. – Можешь забыть об этом!
Проклятье!
- Да и прекрасно! – Одним движением я расстегнул молнию входа и выбрался наружу. Дождь лил как из ведра, а грохотало теперь где-то далеко.
С возвышенности я почти скатился, все вокруг было скользким и ни хрена не видно. Вот уж не думал, что так все закончится.
Попавшуюся под ноги мокрую куртку я отшвырнул ногой, на дождь было плевать. Даже молнии, продолжающие разрезать темные тучи замысловатыми зигзагами, уже не пугали. Но и красоту их я сейчас оценить не мог. Вся одежда промокла в считанные секунды. Я шел, не разбирая дороги, пытаясь понять, как так все получилось, а на ум приходили только ругательства.
Даже не знаю, как добрался до нашей стоянки. Ввалился в палатку весь мокрый и злой. Федора не было. Парень совсем обнаглел, даже ночевать не явился. Кувыркается где-то с этой дрянью!
Я сорвал с себя всю одежду, растерся полотенцем и переоделся в сухое. Стало теплей, но радости это не доставило. Как она могла? И что мне теперь делать? Может утопиться в этом чертовом озере? Ну, подохну, и что? Кто плакать станет? Разве что Сашка. И то вряд ли. Парень у нее! Вот поганка мелкая! Нее, точно его пристрелю! Вот только вернусь! Если вернусь…
Я лежал без сна и слушал дождь. Я не понимал, что у меня болит, то ли сердце, то ли душа. Кто-то из нас двоих точно сошел сума! Какая война, какой портал, какая, к черту, бомба? Она меня ненавидит! За что?

Глава восьмая.

Я все-таки заснул, и мне всю ночь снились кошмары. Несколько раз просыпался и снова погружался в беспокойный сон. А под утро приснилась Ксюша…
Часы показывали девять утра, когда я нехотя открыл глаза. Как жить-то теперь, стоит ли вообще вставать?
С трудом заставил себя подняться. Голова болела, как с перепою. Койка Феди по-прежнему пустовала. Хоть кому-то везет!
На улице слышался приглушенный голос Тараса.
- Смотрите, кто проснулся! – Насмешливо сказал мой друг.
Кретин!
Тихомировы сидели за столом, допивая чай. Видимо, позавтракали уже. Вокруг все было мокрым, но небо прояснилось, лишь легкие облачка виднелись над лесом.
Светка улыбалась:
- Ну, наконец-то! А я думала, не попрощаюсь. Федька, небось, дрыхнет?
- Угу. Уезжаешь? Я думал, ты раньше собиралась.
- Да, - она вздохнула. – Пора уже ехать. Когда Федор проснется, скажи, что я его целую.
- Скажу.
- Что-то неважно ты выглядишь, - Светка мне подмигнула, - гулял, что ли всю ночь?
- Типа того. – Разговаривать совсем не хотелось, но не обижать же Светку.
Тарас поднялся и подхватил с земли большую сумку.
Его мысли отдались болью в моей голове: «Так, вроде ничего не забыла. Гриб взяла. Ха, нашла, чем удивить папашу! Славка - гад, трубку не берет!»
- Сеть что ли дали? – Спросил я, без сил опускаясь на свободный стул. Блин мокрый же! Ну и пускай.
- Что? - Удивился он. – А, да, телефон работает. Позвонить надо?
- Не, мой тоже работает.
«Чего хмурый-то, - подумал Тарас, глядя на меня неодобрительно, - может кофе ему сварить? Этому лентяю?»
- Свари, - кивнул я.
«Я что - вслух спросил?»
Чего меня несет-то? Дразнить Тараса последнее дело.
- Ну, все, мальчики, - Светка поднялась. И как ей удается быть с утра такой бодрой и жизнерадостной? – Серега, целовать не буду. Присматривай за Федькой. Тарас пойдем, проводишь.
- Пока, Свет. Увидимся.
Нда, и ее мысли не слышу! Вчерашнего страха перед «даром» уже не испытывал, только недоумение, да и то равнодушное.
В лагере ученых заметил шевеление. Седой и Юрик. Уже за столом. Остальных не было видно. Сердце болезненно дернулось, когда глянул в сторону Ксюшиной палатки. Вспомнил, что уходя, не застегнул вход, и совсем стало тошно. И куртка на берегу валяется. Да и черт с ней.
Я сходил к реке и там умылся, захотелось нырнуть с головой, но вовремя удержался. Сухой одежды так не напасешься. И ноги промочил на лесной тропе. Пришлось, вернувшись, одевать кроссовки. Заодно подобрал мокрую одежду, которая так и валялась на полу, вывесил на веревку. Благо Тарас навязал их в большом количестве еще в первый день. А сандалии – такие удобные, поставил сушиться на камень рядом с походной плиткой.
Тарас, который уже вернулся и варил мне кофе, беззлобно подумал: «Ты еще в кастрюлю их засунь. Другого места не нашел!»
Хотелось ему сказать пару ласковых, но не стал. Пусть думает, что хочет.
Кофе меня все-таки взбодрило. Я пил его мелкими глотками, вдыхая чудный аромат. Молодец Тарас, хоть и думает про меня всякие гадости. Так он и не виноват, что я все слышу. Ничего интересного, к слову. Правда, удивил перед тем, как пойти за грибами, вот ведь энтузиаст! После грозы! Хорошо не стал меня с собой звать, типа пусть Серый отдыхает. Громко объявив, что уходит на пару часов, о чем я итак уже все знал, посмотрел на меня задумчиво и мысленно выдал: «Эх, Серый! Женился бы что ли! Вон Ксения – хорошая девчонка. Что тебе еще надо?»
Я чуть не подавился горячим кофе. Да если б он знал! Я же ей практически предложение сделал! Ну, почти… А она! Повезло мне влюбиться в сумасшедшую. Иначе как объяснить ее рассказ! «Нравлюсь?» - спросила она. Да какое там! Я умираю от любви к ней, даже теперь, после всего, что случилось. И ведь ничего не могу поделать. Если бы любовь выключалась, как компьютер! Нажал кнопку – и нет ее.
Унижаться и мириться не пойду! Пусть сама. Должна же понимать…
Тоскливо-то как. И голова трещит.
Вспомнив об аптечке, встал и поплелся к машине. Хоть анальгину съем. Пока Ксюши не видно. Встречаться пока точно не стоило.
Но человек предполагает, а бог располагает.
Я уже был на стоянке, когда взгляд, брошенный в сторону ученых, заставил меня замереть. У меня сердце сделало сальто-мортале при виде ее бледного личика и опущенных ресниц. Увидел, как она подходит к столу, где народ уже собрался на завтрак. Даже не взглянула! Хотя не заметить меня в десяти метрах было сложно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Я со злостью перерыл всю аптечку, высыпал ее на сиденье, но анальгин так и не нашел. Запихал все обратно и захлопнул дверцу. Попросить анальгин у ученых даже в голову не пришло. То есть как раз пришло, но толку то. Как я спрошу? «Ребят, голова трещит, есть таблетки?» А Ксюша добрая, может, пожалеет! Еще чего не хватало! Я не богатенький спонсор и мне ее жалость не нужна.
Заметил отсутствие Любы за столом. Даа, что-то они с Федором загуляли конкретно. И это в такую грозу. Или подруга палатку уступила? А сама где была?
Одни вопросы.
И тут я заметил эту самую Любу, вышла откуда-то из-за домика неизвестного архитектора. О-па, глаза явно заплаканные. Что-то неладно в датском королевстве. А где же дядя Федор тогда? Интересно, что произошло? Впрочем, теперь-то выяснить не проблема. Главное направить ее мысли в нужную сторону. Я усмехнулся. Да уж, надо использовать «дар», раз уж он есть. Только позже, когда позавтракают. И честно, не уверен теперь, смогу ли. Вероникины мысли я слышал, тогда еще, у костра. А Светины и Ксюшины нет. У кого бы инструкцию попросить?
А Ксюша ест, как ни в чем не бывало. Видел краем глаза. Смотреть прямо на нее просто не мог. Ненавидит она меня, надо же!
Добредя до палаток, я залез к Тарасу, надеясь у него разжиться обезболивающем. Может, запасся таблетками, он такой. Перерыл его сумку без зазрения совести и нашел-таки. Рукой Тараса на упаковке было написано – «От боли!». Ну и славно. Заглотил сразу две зеленых таблетки – не обеднеет.
Федор все еще не явился и я, прихватив его книгу, устроился за столом, чтобы хоть как-то отвлечься от всепоглощающей тоски. Старался не смотреть в сторону ученой братии, но все же заметил, как Ксюша встала и пошла прямо в мою сторону. Я весь напрягся, уставившись в книгу и не видя ни одной буквы. Сердце стучало, больно ударяясь о грудную клетку. Что ей надо, интересно? Как не пытался не смотреть, не вышло, а у нее хорошо получалось. Не только не взглянула, а шла с таким гордым и независимым видом, словно хотела нарочно показать, какой я мерзавец. Даже взгляда ее не достоин. В руке маленькая канистра – на речку идет. Вот ё-мое. Пойти что ли за ней? Мало ли там чего.
Тропинка на реку начиналась прямо за нашими палатками. Совсем близко. Я даже уловил какой-то цветочный аромат. Я с такой силой сжал книгу, что пальцы побелели. Не пойду! Обойдется.
А вот то, что Юрик вскочил и направился за ней следом, я стерпеть не мог. Одарил его таким взглядом, что наглый бизнесмен мигом развернулся и направился в другую сторону. Нее, что за хмырь? Яйца отрежу скотине, если еще раз увижу такое.
Голова уже не болела, классные таблетки, дорогие, наверное. Но кровь стучала в висках. Чего ж она так долго? Может, искупаться ей захотелось? Так ведь полотенце не взяла. Ладно. Еще пять минут, и схожу, проверю! Пусть мы не разговариваем, но охрана я тут или где?
Встать я не успел. Услышал ее легкие шаги. Я бы их уже узнал где угодно. Ксюша, все так же молча, прошла мимо. Канистра, литров пять, явно была для нее тяжеловата.
- Эй, помочь? – Не удержался я.
Думал, проигнорирует. Но Ксюша слегка повернула голову и бросила на ходу:
- Не утруждайся!
Как мило! Я захлопнул книгу и, дойдя до палатки, просто зашвырнул ее внутрь. Настало время пообщаться с народом. Точнее послушать, о чем они думают. Уже жалел, что упустил такую возможность на вчерашнем костре. Слишком увлечен был Ксюшей. А она меня ненавидит!

В лагере ученых почти все разошлись по своим делам, за столом остался лишь Седой, к которому уже успела присоединиться Ксюша.
Опять беседуют, черт подери! Озвереть можно!
Ну-ну. Послушаем.
- Доброе утро! – Я отодвинул стул, и бесцеремонно уселся между ними.
Ксения нахмурилась, закусив нижнюю губу, и демонстративно отставила свой стул подальше от меня. Ледяной взгляд, которым она меня одарила, даже порадовал. Лучше, чем ничего.
Седой растерялся. Блин, как медленно соображает этот профессор точных наук! «Опять он. Какая наглость! Переспал с любовницей этого мудака Светлова и думает, что ему все можно?»
- Продолжайте, Максим Семенович! – Ксюшин голос звучал твердо и настойчиво.
"Так, они в ссоре! – Сообразил Седой. - Прекрасно. Девочка, конечно, умненькая, но явно не ангелок, спит, с кем ни попадя. Еще и командует. Кем? Мной! Да если бы не я, ее вообще бы здесь не было! Забывается, нахалка. Пригрозить что ли, что намекну Светлову о ее похождениях? А это мысль!».
- Хорошо, продолжим! – Произнес Седой, бросив на меня ядовитый взгляд. – «Псих какой-то, лучше его не злить! Пусть слушает, сам ведь сбежит».
Я мысленно аплодировал этой сволочи. Не разочаровал. Жалкий придурок. За свои грязные мысли о Ксюше ты еще ответишь, пидор. Но этого мало, чтобы меня разозлить. Ты не о девушке думай, а об озере. Иначе получишь по зубам гораздо раньше.
- Вся моя теория о внеземных цивилизациях, Ксения, как вы уже слышали, базируется именно на этом явлении. Происхождение его уникально и у меня есть несколько версий… - занудным голосом говорил Седой.
О-па. Все ясно – непризнанный гений нашел себе свободные уши. Спорю, рассуждать о своей теории он может часами. Чем же Ксения ему так обязана, что безропотно это сносит? Я отказывался верить, что эта лабуда ей интересна. Хотя, учитывая вчерашний рассказ о других мирах…
- Да-да, хочу вас послушать, - я нахально оборвал его речь на середине фразы. Ксюша пренебрежительно фыркнула. - Мне безумно интересно, что вы думаете про это озеро.
Седой возмутился, обозвав меня мысленно «убогим кобелем», но тут же себя тормознул. Не хочет со мной связываться. И правильно, только не поможет! Ты попал, гнида.
- Несколько версий! – Упрямо повторил он.
- И что это за версии? - С любопытством поддержала его Ксюша. Вежливая покорность, которую я уловил в ее взгляде еще на подходе, волшебным образом испарилась, сменившись прямо-таки колоссальным интересом. Ну не смешно ли? Мучает себя, чтобы наказать меня!
- Я же вам перечислял их, Ксения, и неоднократно, - шутливо пожурил ее Седой, - вы должны их помнить. Ну, сосредоточьтесь.
«Да не обращай ты на него внимания, дуреха! Думай мозгами, наконец».
- Я их помню, - кивнула Ксюша, - но хотела бы обсудить с Вами вашу четвертую версию, если вы не возражаете.
«Четвертую?» – в мозгах Седого поселилась легкая паника.
- Охотно. – Седой приторно улыбнулся. – Ну, Ксения, посмотрим, как вы сами ее понимаете.
Я готов был расхохотаться и еле сдержался. Умница, Зеленоглазка!
- Четвертая версия возникновения черного цвета на озере, - как примерная ученица ответила Ксения, - это отражение ночного неба…
«Ааа, ну конечно!» - В мыслях Седого проскользнуло чувство радости, и самолюбование собственным гением сразу вернулось.
Стоп, ребята! Так вот где Ксюша могла набраться этих глупостей! Ну-ну. Забавно. За дурака меня держит? Ёлки! Я сжал зубы, ощущая, как растет во мне злость.
- Погодите, Ксения. - Перебил я Ксюшу, стараясь быть предельно вежливым. – Позвольте мне на пару минут похитить внимание Максима.
«Да что ему надо, этому неучу?» - Несмотря на такие мысли, Седой был польщен моим интересом.
- Вы разве не видите, что мешаете! – Возмутилась Ксюша. Наши взгляды скрестились. Мое сердце пропустило удар, но я первый отвел глаза. Вряд ли ей понравится, что я задумал. Значит, интересны теории этого мудака?
- Нет, нет, нет, Ксения. Ничего страшного. Пусть молодой человек спрашивает. Хм, любопытно. Ну-с? Какой вопрос вас интересует?
Мысленно он потирал руки, типа нашел еще одного болвана, перед которым можно блеснуть своими знаниями.
Я быстро взвесил все «за» и «против» и решился.
- Понимаете, Максим, - взглянул в его блеклые серые глаза под кустистыми бровями, - я тут в сети нарыл интересную версию. Вот хотел узнать, как вы ее оцените.
- Ну-с. Послушаем, послушаем.
«Ах да, Ксения говорила, что он программист, или хакер?»
- Версию эту рассказала девушка, - начал я, стараясь не смотреть на Ксюшу, - интересная, но не знаю, как отнестись.
- И о чем же?
«Да говори уже», - Седой был весь в нетерпении.
- Представляете, она утверждает, что существует жизнь на другой планете.
- Ничего удивительного. Многие так считают, - закивал Седой.
Я ощущал, как напряглась рядом Ксения. Но останавливаться не собирался.
- И вот ученые на той планете, решили открыть портал в наш мир. – Я старался говорить быстро, чтобы Ксюша не смогла перебить. Мыслей у Седого пока не наблюдалось. Он весь обратился в слух. - У них там война и они сделали бомбу, чтобы уничтожить свою планету, так как врага победить не могли. А потом сделали оружие, так что враги испугались и бежали. А бомба осталась. И отключить ее может только человек с земли. Вот они и проделали портал на землю, чтобы заманить к себе кого-нибудь из нас. И находится этот портал в этом самом озере.
Краем глаза я увидел, как Ксюша встала. Ну же, козел, думай!
«Ого, - Седой, похоже, был в восторге. – Портал! Как же я не додумался! Ну, надо же! Это будет моя седьмая версия. Нет, пусть будет первая!»
Черт! Стоп. Так это не он ей рассказал? А кто же тогда? Профессор? Сама придумала?
«Ах, ведь если это было бы правдой, Колю можно было успеть вытащить!»
- Великолепно! Великолепно! – Воскликнул Седой. – Ксения, вы слышите? Это же просто, как все гениальное! Насчет бомбы я конечно сомневаюсь. Но портал… Что с вами?!
Я резко обернулся, услышав испуг в его голосе.
Ксюша страшно побледнела. Она потрясенно смотрела на меня. Зеленые глаза блестели от невыплаканных слез. Она часто и неглубоко дышала, и мне показалось, что сейчас она потеряет сознание.
Чувствуя холод в груди, я вскочил, опрокинув стул.
- Ксюша!
Она не дала даже приблизиться, отшатнулась от меня, как от чего-то мерзкого, отступая назад. С ресницы упала крупная слеза и скатилась по щеке, оставляя мокрую дорожку. Но она словно этого не заметила. Все смотрела, прямо в глаза, будто никак не могла поверить. А потом, зажмурилась, словно видеть меня ей стало невыносимо, отчего по щекам скатилось еще несколько слез. Ксюша судорожно вздохнула, быстро развернулась, глядя под ноги, обошла меня и чуть пошатываясь, направилась в сторону своей возвышенности. Проклятье! Она выглядела так, словно я смертельно ее ранил…
Господи! Что я натворил?!
Если она рассказывала правду, то я покойник!
Внутри все оборвалось. Меня затошнило. Сердце готово было разорваться от охватившего меня чувства безысходности. Я вдруг понял одну простую вещь. Правда или нет, она в это верила. Так что покойник я по-любому.
Я не мог оторвать взгляда от ее худенькой и казавшейся страшно одинокой фигурки, пока Ксюша не скрылась за валуном, ступив на тропинку, ведущую к ее палатке.
Может пойти за ней? Молить о прощении? Она же добрая, черт возьми! Вон спонсора жалела, даже этого тупого мудака Седого.
Нет! Такое не прощают! Как она сказала? «Ты единственный на Земле, кому я это рассказываю».
Мне стало реально нечем дышать.
Господи, может ей просто плохо? Ведь не может это быть правдой! Это же ясно!
Может просто сердится, что я ей не поверил?
И чего я себя обманываю. Ксюша очень эмоциональная. Она бы не молчала, высказала бы хоть что-то. Заявила бы, что не ожидала от меня такого.
Черт! А ведь так и есть! Она этого от меня не ждала! У меня резко пересохло в горле, я закашлялся и прихватил со стола красивую высокую чашку Ксюши с остатками чая. Сделал большой глоток и чуть не подавился, услышав голос Седого, о котором я напрочь забыл.
- Молодой человек! – Воскликнул он. – Вы не договорили! А что же дальше? Как работает этот портал?
Я с такой силой сжал чашку, что хрупкий фарфор разлетелся на мелкие кусочки. Рука сразу стала липкой, я уперся ею о стол, не обращая внимания на боль, наклонился к самому лицу Седого, который все еще сидел на своем месте.
- Значит так, гнида, - заговорил я медленно, чеканя каждое слово, - если я хоть раз увижу, что ты впариваешь Ксюше свои теории, если ты еще раз хотя бы заговоришь с моей девушкой, я тебе сначала отрежу твой поганый язык, выбью все зубы, а потом утоплю в этом чертовом озере. Все понял, козел?
Глаза Седого наполнились непониманием и животным ужасом.
«Что я сделал?!» - Билось у него в мозгу.
- Не слышу ответа! – Рявкнул я.
- Я понял, понял, - с трудом выговорил он.
«Псих!» - Кажется он готов был заплакать.
Я выпрямился. Мне стало так плевать на этого Седого, что я пожалел, что потратил на него столько слов. На столе остался отпечаток окровавленной ладони. Я безучастно взглянул на правую руку. Темная кровь быстро наполняла ладонь и крупными каплями срывалась на землю и край стола. Вытащил два крупных осколка, впившихся в середину ладони и основание среднего пальца отшвырнул их в сторону. Больше, похоже, не было. Планы послушать еще чьи-то мысли, кроме этого никчемного идиота, летели ко всем чертям. Схватив со спинки стула какое-то полотенце, я прижал его к ранам, отчего по белой ткани стало сразу расползаться ярко-алое пятно. Даже не взглянув больше на съежившегося Седого, я зашагал к стоянке машин. Насколько я помнил, вата, бинт и перекись в аптечке есть. Все чувства во мне словно застыли. Только на миг представил, как Ксюша сейчас рыдает в палатке. В глазах защипало. Хотелось заорать со всей силы, разбить в дребезги стекло машины, совершить что-нибудь ужасное, только не чувствовать такой смертельной тоски. Зачем жить дальше, кто бы сказал!

***

Кусок проды - которую очень старалась писать, вырезанная одним моим ридером)))). Часть диалога утрачена безвозвратно((((

Слов не было, только картины. Надо же, какие яркие! Может я слишком давил, как бы с катушек совсем не съехал. Тем не менее шанс узнать подробности, я упускать не стал.
Седой стремительно уносился в прошлое. В его мыслях открылась картина: Коля Светлов на берегу Бездонки. Но не один, рядом с ним девушка. Седой их фотографирует, и они с удовольствием позируют. Дурачатся и даже целуются. Седой злится. Девушка ему нравится, он завидует удачливому другу. И смертельно обижен, что прошлой ночью она рассмеялась ему в лицо при попытке к ней подъехать. Мысленно он называет ее сукой. Часом позже – девушки нет. Он не знает где она. Он с Николаем стоит на камне, том самом, который похож на причал. Седой говорит Коле, что местный дедок предостерег его. Черная вода губительна для человека. Нельзя купаться и даже пить. Николай смеется, не верит, что это правда. Седой настаивает. Николай смотрит на воду, молча слушая пространные рассуждения Седого. Потом поворачивается и резко говорит Седому, что тот достал уже его своими странностями. И советует, не лезть к Диане и не вести себя, как придурок в ее присутствии. Седой вспыхивает. Он не ожидал такой отповеди от мягкого и доверчивого друга. Злобно кричит, что Диана сама к нему приставала, что она сучка и ей все равно с кем спать. Николай удивлен и рассержен, требует, чтоб Макс прекратил истерику. Седой взбешен покровительственным тоном. Он видит, что Николай стоит на самом краю камня. Со словами: Искупайся, раз не веришь», он толкает его в воду. Последнее, что Седой видит в лице Светлова – растерянность и недоумение. Седой сам в ужасе от того что сделал. Он со страхом ждет и нервничает, что Николай не всплывает. В черной воде ничего не видно. Седой начинает бегать вдоль берега, подозревая, что друг хочет его наказать и выплыл где-то в другом месте. Быстро темнеет. Коли нигде нет. Панический ужас. Седой бежит подальше от озера, не разбирая дороги. Он не помнит, что было дальше, как провел ночь. Утром он оказывается на дороге и возле него останавливается милицейская машина. Он бросается к ней и начинает кричать и умолять спасти его друга. Он нырнул в черное озеро и не всплыл. Организованы поиски, Седой лежит в больнице с диагнозом «нервное расстройство». Его навещает в больнице тот самый милиционер и сообщает, что тело Светлова найдено мертвым. Причину смерти установить не удалось. Из больницы Максим выходит совсем седым спустя месяц. Он боится встретиться с семьей друга и уезжает жить в другой город. Однажды он проявляет пленку и видит, что все кадры засвечены, кроме одного, того самого, который он позже отдал в газету, когда стало модным писать об НЛО. Все эти годы он живет одним – доказать, что он не виновен в смерти Николая.
****
Не хочет Ксюша мне говорить, сам все выясню. Ученые явно что-то знают. Пора срывать покровы с этих мутных тайн. Я зашагал к времянке, где кто-то был, но по дороге столкнулся с ведьмой поварихой.
«Ходят тут всякие! И что им надо? Как же мне все надоело! Никаких условий! И всем жрать хочется, а ты готовь целыми днями! Уроды!»
О как! А я-то думал, чего она там скрывает.
- Про озеро что-нибудь знаете? – Спросил я все-таки.
Она посмотрела на меня с высокомерием королевы английской, и молча прошествовала мимо.
«И что всем далось это озеро! Да что в нем такого? Грязное просто, вот и вода почернело. А они с ним носятся, как с писаной торбой. Скорее бы уже все закончилось! Ни горячей воды, ни туалета! За водой на речку ходить. Хоть бы одна собака помогла!»
Таак, все понятно. Просто злобная старушка.
Я заметил Веронику, которая шла со стороны леса, и пошел к ней навстречу.
Ну, голубушка, поговорим теперь в открытую. Чего ты там так боялась?
Девушка, заметив меня, удивленно улыбнулась, потом чуть нахмурилась. Замедлила шаг.
- Доброе утро, - широко улыбнулся я, - как жизнь?
Она бросила на меня недоверчивый взгляд и все же ответила.
- Нормально.
«Не поняла. Поссорился что ли с этой стервой? Какой красавчик! Обидно прямо!»
- Вероник, послушай, я все хотел тебя спросить. Вы что-нибудь новое про озеро узнали?
«Вот зануда! И чего привязался? Лучше бы трахнуться предложил, честное слово!» - Она покачала головой.
- Все - то же самое. Вода как вода.
Ну-ну, весело!
- Ну, ты же умная девушка, неужели не слышала, что с озером не все в порядке?
Паника: «Что он знает?»
Уже лучше.
- Я знаю, что профессор затевает, - притворно вздохнул я, - только не понял, как он хочет этого добиться.
«Ну вот, все всё знают, кроме меня, даже Сергей. Любке вон задание дали интересное. А я только воду таскай, да в микроскоп гляди».
- Ну, мне это сложно объяснить, - протянула Вероника.
- А как Люба – с заданием справилась?
«Слепой что ли? Он же с тобой в одной палатке живет! Конечно, справилась! Бегает за ней, как теленок».
- Ага. Дурное дело – не хитрое.
Ого, так Федор – задание! Мог бы и раньше догадаться. Что им от него надо? Блин, как узнать-то? Попробуем прямо.
- И как Федор? Сделал то, что хочет прфессор?
«Откуда я знаю! Любка ничего не говорит. Только рыдает! Наверное, влюбилась в Федора и они поссорились. А всего-то надо было заставить его искупаться в озере. Я бы давно справилась!»
- Наверное, нет. Любка хотела сегодня. Сказала – в воскресенье все будет.
Меня прошиб пот. Черт! И как я не подумал! Блин, где носит Федора? Надо предупредить срочно.

«Избранный! Ну, Серый, поздравляю тебя, ложь во благо тебе удалась на славу. Радуйся, сукин сын, тебе удалось-таки убедить девушку в том, во что не веришь сам». И чего ж ее нет-то – радости? Почему меня тошнит от самого себя? Молодец, черт побери, герой – обманул девушку. А ведь еще утром в это не верил, смеялся над ее выдумками. Как же все быстро меняется! То, что считал ложью - становится правдой. Это меня не оправдывает, ни капли. Черт, ведь верю же в портал.
Да, очень вероятно, что иначе - шансы спасти Федора равнялись бы абсолютному нулю, но, сколько я не убеждал себя в этом, на душе было мерзко.
А что должен испытывать избранный? И должен ли он ощущать такую бурю противоречивых чувств, горькую радость, стыд, тоску, безнадежность, ненависть, просто агрессию, наконец?
А что чувствует Ксюша? Довольна ли, что удалось найти того, кого искали двести лет? Казалось бы – должна пребывать вся в счастье. Могла бы, и простить Избранного, идущего на верную смерть! Так нет ведь, даже поверив, казалась, холодна и неприступна. А может, не поверила? Просто пожалела? Да нет же! Я бы заметил, понял! У нее же все на лице написано. Все! Даже то, что не простила. И ведь винить ее не могу, сам виноват. Избранный, блин.
Разговор дался даже труднее, чем я мог предположить. Напряжение, которое я испытывал, пытаясь быть убедительным, контролировать эмоции, не смотреть взглядом побитой собаки, никак не проходило. Мне бы успокоиться и разобраться в себе. Провести последний день с толком. Может напиться с Тарасом? Пара-тройка бутылок водки все еще ждали своего часа в багажнике моего авто. Нее, Тарас не согласится. И еще – как мне рассказать ему все? «Извини, Тарас, что не сказал сразу, но тут такое дело, попал Федор на другую планету, а я пойду его спасать. Как? Да элементарно, в озере портал…»
Я вдруг с удивлением понял, что принесло меня прямо в лагерь ученых. Ну-ну. Самое время разобраться с этими козлами. Так профессор у нас значит, приказывает утопить Федора? Кто еще участвовал в этом, кроме него? Хотелось бы знать, насколько тут все запущено. И какова вообще их цель. Не сразу заметил повариху, с которой едва не столкнулся. Отлично, начнем с ведьмы. Пора срывать покровы с этих мутных тайн. «Ходют тут всякие! И что им надо? Как же мне все надоело! Никаких условий! И всем жрать хочется, а ты готовь целыми днями! Уроды!»
О как! А я-то думал, чего она там скрывает.
- Про озеро что-нибудь знаете? – Спросил я все-таки.
Она посмотрела на меня с высокомерием королевы английской, и молча прошествовала мимо.
«И что всем далось это озеро! Да что в нем такого? Грязное просто, вот и вода почернела. А они с ним носятся, как с писаной торбой. Скорее бы уже все закончилось! Ни горячей воды, ни туалета! За холодной-то на речку ходить. Хоть бы одна собака помогла!»
Таак, все понятно. Просто злобная старуха.
Я заметил Веронику, которая шла со стороны леса, и пошел к ней навстречу.
Ну, голубушка, поговорим теперь в открытую. Ты же испугалась, когда я впервые спросил про озеро, побледнела. Почему?
Девушка, заметив меня, удивленно улыбнулась, замедлила шаг. Значит с Любой еще не общалась?
- Привет! «Какой же он красавчик! Далась им всем эта сучка! Даже Юрику…»
Нда, что одна, что другая…
- Значит так, дорогая. Всю правду об озере и быстро. Иначе, в убийстве Федора будешь проходить в деле, как соучастница.
Миндальничать с этими девицами я не собирался. Ну, вот опять эта бледность – и мысли нехорошие.
«Я тут не причем! Это не я. Я даже не знаю ничего. Федор убит? Уже?»
Вот как? Уже? У меня сжались кулаки.
- Федор убит? – Повторила она вслух с ужасом в глазах. «Боже, что он знает, почему решил, что это я? Он кто?»
- Лучше тебе не знать, кто я, проживешь дольше.
Я-то подумал об избранном, а девица по-своему поняла мой угрожающий тон.
«ФБР! Киллер!» - Она была явно в шоке.
Е-моё! А ФБР-то тут с какого боку? Во, получите - влияние американского кино. Дожили! Нет, милая, тогда уж, Нео.
- Вероника, я не шучу! – Я стремительно входил в образ. Черт, пусть будет киллер, главное расколоть эту дуреху. Вот именно, интересно, причем тут она. Змеиный клубок просто! Это что, невиновна только ведьма? – Либо ты расскажешь все сейчас…
«Или в какой то яме, избитая, изнасилованная, а потом еще и пулю получу. Да пошли они к черту, уроды, все скажу!» - Страх ее чудным образом испарился, девица, похоже, была заинтригована и даже рада шпионским играм.
- Слушаю.
- Мне они не говорили ничего, но кое-что я слышала, - решительно заявила она.
Внутри она пела. Героиня дня, мать ее!
- Мы на озеро-то ехали исследовать воду просто. Все в конторе считали, что Палыч хочет открытие сделать. Психа-то, Максима, который все это начал, сразу со счетов списали, понятное дело. Ну и я думала, как все…
- Покороче, постарайся!
- Да, да! – Заторопилась она. - «А он и правда из ФСБ?!»
О-па. Мы все же вспомнили, где живем?
- Оттуда, оттуда. Продолжай!
Она открыла рот: - «У них же датчики есть, мысли читают! Вот черт!»
Я плотоядно усмехнулся.
«Ой!»
- Ага, ага. Я готова. – Заторопилась эта находка для шпиена. - Ну вот, я как-то стояла у окна подсобки, так вышло, а там – внутри, Палыч с Юриком разговаривали. И Люба была с ними. И Максим.
- И?
- И Максим говорил, что вода очень опасна для людей и легенду какую-то рассказал. А Палыч ему велел прогуляться и остудить больную голову. Я уже хотела уйти, но Палыч вдруг говорит Юрику, уверен ли он в кандидатуре Федора. Тот сказал, уверен, мол, самое то. И Любе сказали, что она должна его увлечь и заставить искупаться. Эта дура еще стала ныть, что парень умрет от этого. А Палыч сказал, она либо выполняет все, либо пеняет на себя. И ничего не умрет, просто кровь его потом исследуем и все.
«А он умер! – Вдруг дошло до девицы. – Значит, Любка права была!»
- Чем Палыч шантажировал Любу?
«Если б я знала!»
- Ну, - протянула она, - Думаю… это… как его…
- Стоп. Твои фантазии меня не интересуют. Значит так. Ни с кем ты не разговаривала, ничего не знаешь, вообще ничего не случилось! Ясно?
«Точно датчик есть!»
- Да, - пролепетала девица
- Не слышу!
-Так точно!
Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Надеюсь, с остальными пройдет так же гладко.
Развернувшись, я направился к подсобке. «Какой страшный человек!» - Думала Вероника мне вслед, она даже не пыталась сдвинуться с места. Ну и черт с ней. Пусть стоит. Хотя лучше ей побыть у себя. Лишние зрители ни к чему.
- В палатку! Живо! – Крикнул я. Надо было видеть, как она рванула выполнять приказ. Кино и немцы!
Пустышка! Остались трое. Профессор, бизнесмен и Люба. Седой не в курсах определенно, странная и незаметная как тень ассистентка, смотрящая профессору в рот, даже не упоминалась. Списываем со счетов, как и ведьму. А вот с троицей настало время поговорить по душам.
К моей радости все трое были внутри. Стояли, сбившись в кучу. Разговаривали практически шепотом. Играть - так играть!
- Поговорить надо! – Громко заявил я, заставив их изумленно обернуться.
«Это кто тут вякает?» - Подумал бизнесмен.
Так, начало не ахти. Просто – как с Вероникой, не получится. Еще и Люба подумала: «Он здесь. О, Господи!»
- Не вякает, а разговаривает, пока, по хорошему! И да, Любаша, я здесь! Чья идея иметь подопытного кролика?
- Я же говорила, он мысли читает - взвизгнула Люба.
- Заткнись, идиотка! – Юрик слегка посерел, но гонор только усилился: «А девка права, борзый парень!»
- Оборзеешь тут с вами! Так чья идейка-то?
- Ты о чем, Сергей? Какого кролика?
- Юр, ты, девицу-то послушай. Права она. Зачем парня использовали? Самим слабо искупаться?
"Телепат? Абалдеть!"
- Угу, он самый. Еще раз спрашиваю. В чью голову это пришло?
- Молодой человек, - раздался голос профессора. Он выдвинулся вперед, оттеснив Юрика, и вышел наружу. Я невольно отступил от такого напора. – Вы понимаете, с кем вы разговариваете? Ну, наслушались болтовни глупых девиц. Вам самому-то не смешно? Кого разыгрываете?
«Что у тебя есть на нас? Поговори тут!»
- На нас? Ой, как интересно! А поподробнее? - Ко мне вернулась уверенность. Так и только так - задавить, напугать.
- Уймитесь! Нам скрывать нечего. – Усталым, хорошо поставленным голосом говорил Петр Палыч. - Да, мы слышали о трагедии. Люба рассказала. Так не топчитесь, не стройте из себя не пойми кого. Вызовите спасателей. Это ваши проблемы, в конце концов.
«Ничего ты не докажешь, сопляк! – Профессор, похоже, веселился! – Что поделаешь, наука требует жертв. Да и славно мальчик провел последний денек, в удовольствиях».
- Последний денек? – Я засмеялся.
- То есть как последний? Профессор, вы же говорили опасности нет и вы успеете сделать противоядие? - Юрий начал бледнеть.
"Идиот! Молчи! Не видишь - ни фига он не знает! Доверчив ты Юрка, как дитя малое. Кто ж антидот за три дня в поле сделает? А пробы предварительные пустые, будто и нет ничего. Хотя факты говорят обратное, да и Максим... Жаль парень исчез. Такой материал даром пропал!"
- Так Федор – это для вас материал? – Я сжал зубы. - Вам жаль?
- Молодой человек, вы несете чушь. Что вы пытаетесь сказать-то? – Сделал удивленный вид профессор, словно слов бизнесмена даже не слышал.
- Профессор, вы что? - Юрик явно пребывал в сильном волнении и отступать не собирался, лицо его пошло пятнами. Все в его мыслях затмила мысль о том, что профессор едва не толкнул на смерть его самого. А он-то купился, как лох. - Так никакого противоядия нет? Вы не сделали его?
Люба за ним стала всхлипывать громче.
- Уймись, Юра, - холодно произнес профессор, - вы тут что, все сума посходили? Какой яд? Какие обещания?
Но остановить бизнесмена было непросто. Он даже обо мне забыл, так его поразило поведение профессора.
- Да вы же меня уговаривали… «Я ведь почти согласился, да и деньги большие…»
Профессор усмехнулся: «Идиот. Ну как можно быть таким наивным-то?»
- Не старайтесь, Юрик, - я глядел только на ухмыляющегося профессора, - ему начхать на всех вас, на людей. Даже вы для него - всего лишь подопытная свинка, смиритесь. Какая же ты мразь, профессор!
Юрику не понравилось мое панибратское к нему обращение. Он явно недолго пребывал в шоке. Вспомнил, гад, что они с профом заодно. Я, уже поглядывал краем глаза на здоровый булыжник, валявшийся поблизости, прикидывая, как половчее вырубить бизнесмена. Поняв, что он только пешка в этой игре, пусть и заинтересованная в бабках, я потерял к нему если и не все уважение, то процентов девяносто, а уж интерес на все сто. Только вот он ко мне негатив испытывал неприкрытый, а я совсем не чувствовал способности противостоять им обоим даже с этим своим даром.
И в этой напряженной ситуации, телефонный звонок прозвучал, как гром среди ясного неба, иначе не скажешь.
Юрий, вытащил из кармана навороченный смартфон с самым пижонским видом, но рассмотрев, кто ему звонит, прямо преобразился. Весь собрался, выпрямился, выражение лица приобрело оттенок подобострастия, оставаясь предельно серьезным.
- Да, я слушаю, Андрей Николаевич! Что?... Да, конечно. Я понял… А… но откуда?.. Ах, Ксения? – Слегка обалдевший, Юрик внимательно слушал собеседника, скользя по профессору невидящим взглядом.
Профессор же подумал: «Ксения? Вот сука! Чего она наговорила?»
- Да, Андрей Николаевич. Да, я все понял. Хорошо, да..., - Юрик странно посмотрел на меня, потом на профессора, и дал отбой, подумав: «Уф! Влип ты, старик, ох влип!».
- Петр Палыч, - произнес он, - позвольте пройти…
- Вы куда? А как же… - Профессор чуть растерялся, давая дорогу бизнесмену. Юрик спрыгнул с крыльца подсобки, сделав вид, что не слышит профессора, покривился недовольно, глядя на меня, потом повернул слегка голову, но взгляд от меня не оторвал:
- Любаш, харэ тут море устраивать. Возьми себя в руки, девочка, и ступай за мной. Разговор есть.
Юрик так старательно пытался передать мне свою глубокую мысль, что едва не подпрыгнул, когда крайне удивленная Любаша высунулась за его плечом и громко спросила:
- Со мной?
- А с кем же еще, дура?! – Выпалив это, Юрик вздохнул, демонстративно закатив глаза, и выдал на последок порцию глубоких мыслей: - «Сказали ни во что не вмешиваться, и не буду. Задолбало все».
Взяв девицу под локоток, и еще раз бросив на меня предостерегающий взгляд, Юрик повел Любу к палаткам, разве что, не насвистывая на ходу.
О как! Кто же такой, этот всесильный Андрей Николаевич, заставляющий одним телефонным звонком… Светлов? Спонсор? Мне вдруг стало сильно не по себе. Черт! Николай Светлов, Андрей Светлов… Какая связь между ними?
Мысли профессора тем временем окрасились злобой:
«Слабак ты, Юрик. Придурок. С самого начала знал, что тебе не стоит доверять, хозяйский пес. – Он весь исходил желчью, на меня же взглянул с презрением. - Рассмешил, парень. Да откуда ты такой взялся? Какая патетика, какой напор!!! Ну, сдох твой друг, так что поделаешь? Одним идиотом на свете меньше».
Не воспринимал он меня в серьез, хоть ты тресни.
- Почему тридцать лет назад вы позволили умереть Николаю Светлову? – Резко спросил я.
- Это вы загнули, - хохотнул профессор. – «Никто не знал, что я был здесь с ними, никто! Откуда?...», - Вы еще скажите, что я знаю, кто такой Коля Светлов…
Он сам заметил свою ошибку, но это его не расстроило:
«Ну и хрен с ним, он всегда играл роль благородного рыцаря, девку себе заграбастал… Он даже выпил тот яд! И все напрасно. Исчез – и она вместе с ним!»
Ах, ты сволочь! Мне стало жарко, против воли сжались кулаки, казалось, время замедлилось.
- Чем ты его напоил?
- Кого? Какой бред! – Но мысли его, шли вразрез со словами: «Он сам выпил! Вместе с лекарством. Яд бы подействовал только через три дня, но этот придурок Максим перестарался. Столкнул в тот же вечер, испортив все!»
О Боже! Как же я сразу не понял. Ну не мог Макс додуматься сам до такой подлости… Но только зачем?
- Зачем? – Я спросил это сквозь зубы, глядя прямо в подернутые пленкой воспоминаний бесцветные глаза убийцы. Очки сползли на нос, он слегка дрожал, но не от страха, от какого-то лихого возбуждения. Образы повторяли образы Макса, но с другого ракурса и небольшим добавлением...
«Трясущееся руки, непослушный колпачок не хочет закручиваться. Ах, ты сволочь! Девушка… Диана, на берегу. Одна. Колю с Максимом удалось отправить в лес. Теперь самое время… Белая пелена... Темно. Уже вечер, все четверо сидят за столом. Диана не смотрит. Улыбается только Коле, этому удачливому гаду. Ничего, он заплатит за все! За все! Почему он не выпьет свое лекарство? Нет, говорить слишком опасно. Может заподозрить Максим. Выпил! Оказывается это легко! Если старик говорил про озеро правду, никто не найдет следов… Только бы Макс не подвел, уродец! Как же он бесит порой!»
Убить бы его. Нее, какая скотина! Но я-то не убийца. Не такой, как эта тварь! Плюнуть на него? Уже не могу! Так что тогда? Чего он боится, этот мудак? А того же, что и все здесь – искупаться в озере. План мести созрел мгновенно.
- Теперь мы одни, и я знаю, что с тобой делать. Или сам искупаешься в озере, или я тебе помогу! Ну!?
Профессор попятился, приходя в себя и разглядев, наконец, во мне угрозу.
«Ксюша так похожа на нее. На мою Диану! Но она другая… И она тоже меня не любит. И я сделал то, что не додумался сделать тогда – теперь яд выпила Диана… Пусть не достается никому!»
У меня потемнело в глазах.
- Яд? Ах ты мразь! Сумасшедший урод! Какой яд? Когда она его выпила?
Я схватил его за плечи и с силой встряхнул.
«Вчера. Ты ничего не докажешь! Я не скажу ни слова. Никто даже не узнает, что я был здесь… Как в прошлый раз! Противоядия нет. Совсем нет. Нигде! Она умрет через два дня – такая же прекрасная… Моя Ксения!»
У меня не осталось ни одной мысли. Только неукротимое бешенство. Он вдруг резко вырвался и попытался прошмыгнуть мимо, но я шагнув в строну, преградил ему путь и от души врезал по мерзкой харе, угодив в скулу и сбив очки набок. Один удар в ненавистную рожу - и профессор запричитал, как девица, размазывая по лицу кровь и требуя, чтобы кто-нибудь вмешался. Вмешаться? Ну-ну, убийца хренов!
Что тут началось – Любка прибежала с визгами, Юра заорал, чтоб не лезла и что еще сам добавит, ассистентка появилась ниоткуда и тоже принялась кричать, грозя вызвать милицию.
Я не стал медлить. От точного и резкого удара в солнечное сплетение, профессор согнулся пополам, хватая ртом воздух. Очки оказались под ногами, но понял это какой-то частью сознания, только когда под ногами раздался хруст стекла.
Ксюшу отравил? Мразь! Резко рванул его за шею вниз и с силой выбросил вверх колено. Он и до этого едва держался на ногах от боли, а после такого удара, пришедшегося куда-то в рожу, и вовсе затих.
Эх, и нелегко же было тащить к озеру этот полутруп, но ярость придавала сил, да и дорога была под уклон. Ничего, сейчас освежим. Толпа бежала следом, но я не вслушивался в их крики, плевать было на всех этих отморозков. Краем глаза заметил спешащего на шум Тараса, но только прибавил усилия.
Пока волок, слегка оклемался и застонал, а увидев черную воду у самого лица, начал вырываться, сообразив, наконец, что купание неизбежно. Боялся он черной воды смертельно, по-настоящему. И мне было нужно, чтобы он прошел этот путь до конца. Мысли и крики у него слились воедино – различия не было никакого.
Он пытался умолять, задыхаясь, разбитыми губами, и одновременно сыпать угрозами. Жалкое и жуткое зрелище. Но только Федю он не жалел, а Колю вообще отравил… Как и Ксюшу! Нет уж, я его жалеть не собирался. Только бы сдержаться и не утопить! Черт. Шею ведь сверну скотине! Еще усилие и тяжелая туша профессора плюхнулась в озеро, уйдя с головой под воду, сбив меня с ног. Я вынырнул первый и, поднявшись на ноги, еще несколько раз окунул его с головой, заставляя вдоволь нахлебаться черной водицы. Господи, как же хотелось его утопить, но не смог, нельзя, чтобы он отделался так легко. И не убийца я! Дал ему возможность подняться на четвереньки. Собравшиеся вокруг наконец притихли, со смесью ужаса и отвращения глядели на то, как захлебываясь слезами, рыдающий профессор из последних сил выполз на берег, где его тут же стошнило. На меня боялись смотреть.
Правильно бояться.
- Кого еще искупать? – Не удержался от вопроса.
Ответом было гробовое молчание. Тишину нарушали лишь звуки рвоты и жалобный скулеж их кумира, окончательно потерявшего человеческий облик. Люди отшатнулись в разные стороны, когда я вышел на берег. Вода с меня стекала ручьями. Я оглянулся на возвышенность Ксении, и сердце в груди дернулось, проваливаясь куда-то вниз. Что делать? Как ей сказать?
Нельзя медлить!
Тарас, стоявший рядом, негромко произнес, когда я поравнялся с ним:
- Уехала она. Минут десять назад. На машине.
- Ксюша?
- Да. Пойдем. Мокрый весь. Переодеться тебе надо. – Голос у него был совершенно убитым.
- Угу. Пойдем отсюда, - я сплюнул, озерная вода оставила во рту неприятный привкус метала. Когда дошли до палаток, обернулся к растерянному Тарасу и попросил: - Кофе приготовь, а? И если коньяк есть, доставай, тебе пригодиться, когда все расскажу. А мне уж точно.
- Грибы готовы, - пробормотал Тарас, или подумал, я не видел его лица, забирался в палатку. – Серый, ты есть будешь?
- Не смогу, - не хотелось его обижать, тем более перед объяснением. Человек старался… Но врать точно сейчас не хотелось. – А ты ешь, на меня не смотри… погоди, я сейчас.
Совсем забыл, какой бардак я оставил в своей палатке. Совершенно бездумно поставил койки на место, содрал с себя мокрую одежду и долго вытирался полотенцем. На вещи Федора не мог смотреть. Елки, увижу ли я его живым?
Когда я вылез наружу, Тарас, держа полотенцем алюминиевую турку, разливал по чашкам дымящийся кофе. Сковородка с грибыми была отставлена на дальний камень. Ну, правильно, Тарас всегда терпеть не мог, есть в одиночестве. Кроме коньяка "Реми Мартен", который ТТ всегда берег для особых случаев, на столе стояла бутылка водки, лежало два огурца, лимон, нарезанный тонкими кружочками, и пара краюх черного хлеба.
Я, кисло улыбнулся:
- Водку пить не буду - рано еще. Живы все… пока. Наливай коньяк. Разговор серьезный.
- Ладно, давай. – Сразу согласился Тарас. Водка осталась нетронутой, а чашки с кофе оказались в кастрюле для грязной посуды.
Выпили молча. Закусывать я не стал, Тарас неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.
Если это и, правда, мой последний день? Ну что ж, любовь до гроба?
Боже мой, где Ксюша? Почему у меня нет ее телефона? Как я скажу ей? Ладно, спокойно. Сначала Тарас. Самое главное на этот момент и, что уж скрывать, самое трудное - рассказать все ему. Так, чтоб понял и поверил.
Опустошив бокал до дна мелкими глотками, ощущая, как мягко коньяк бежит по пищеводу, как светлеет в мозгах, я взглянул на друга, замершего в ожидании, отодвинул пустой бокал в сторону, и неторопливо начал:
-Теперь я тебе расскажу что-то вроде легенды, которая, боюсь, и не легенда вовсе...
- Хм. Слушаю! – Слабо улыбнулся Тарас. Видно вспомнил, как на этом самом месте всего три дня назад, сам пугал меня страшной легендой. Ситуация повторялась, только в роли рассказчика теперь был я, грех было не воспользоваться.
Через десять минут Тарасу было не до улыбок.
- И ты во все это веришь? – Он был бледен, но совершенно спокоен. «Ты справишься, Серый!» - Потряс он меня своими мыслями.
- Да, - кивнул я. – Верю!
- Понял, - хмыкнул Тарас и осушил почти полный бокал коньяка одним махом. На глазах у него выступили слезы. Он жадно закусил лимоном и произнес сипло: - Значит, что я думаю…
Да знаю я, что ты думаешь!
- Профессора ты зря искупал, да уж ладно. - «Я бы его убил!» - подумал он. Тарас говорил быстро и отрывисто: - А вот, что назвался избранным, правильно. Ты и есть избранный. В тебе всегда было что-то такое… А, неважно. Короче, я, пожалуй, прогуляюсь сейчас до речки, помыться хочу. А ты бы поспал, что ли… А вечером посидим у костра. Дрова еще есть. Не пропадать же добру. И вот что… Светке не звони, лады? И потом, если все получится… Не надо никому…
- Ты прав. Никому!
- Прорвемся, братишка, - ТТ шумно вздохнул и поднялся. Глаза его странно блестели.
- Точно. – Я не знал, что еще сказать ему в утешение. Блин. Меня бы кто утешил.
Тарас ушел, прихватив полотенце. Я искренне сочувствовал ему – он хоть и поверил мне, мысли не скроешь, но не мог не пойти поискать Федьку сам. Я не стал отговаривать. Представляю, как ему сейчас хреново. Прогулка ему не помешает, пускай…
Про Ксюшу я не сказал… Сам разберусь. Яд подействует через два дня? Федя тоже выпил его? Черт, надо было узнать, что за яд. Точно ли нет противоядия?
Но видеть профессора сейчас я просто не мог. Убью ведь к чертовой матери.
Чуть позже схожу!
Убедившись, что в лагере ученых все стихло, я отправился к палатке Ксюши. Был соблазн рвануть за ней на машине, но выпив даже немного, за руль я не сажусь принципиально, да и не знал я – куда ехать, а то плюнул бы на все свои принципы. На возвышенности, которая уже стала родной, я лег на траву перед палаткой Ксюши и, как вчера, стал ждать. Вчера… Боже мой, а кажется, что прошла вечность!
Сна не было ни в одном глазу. Хотя отключиться и забыться очень хотелось. А еще лучьше – просто проснуться – и осознать, что все это сон, а я только приехал, и Тарас сейчас расскажет, какую работу нам подкинули.
Я прислушивался, не подъезжает ли машина, не донесутся ли до слуха легкие шаги Ксюши. Куда она опять уехала? Судя по тому звонку Юрику, перед этим Ксения позвонила спонсору. Вариантов, куда она могла поехать – было много, но к кому – только один. Этот чертов спонсор!..
Полчаса… час… Никого и ничего. Я слышал только стук своего сердца и мысли все мысли превратились в какую-то невообразимую путаницу. Я пытался отформатировать мозг, раскладывая по отдельным файлам все события, происшедшие за последних четыре дня.
Начало темнеть, или мне так только казалось - ведь сумерки по моим прикидкам еще часа через два. И похолодало заметно.
Я не мог больше лежать и ничего не делать. Коньяк успел выветриться, и сердце сжималось от тоски. Вскочив, отправился на нашу стоянку.
Увидел друга за столом - с мрачным выражением лица, он листал какую-то книгу. Перед ним стоял бокал, заполненный на треть янтарной жидкостью. В бутылке - коньяка явно поубавилось. Я взял из своей палатки куртку, не ту, которая тогда на берегу осталась – одел спортивную. Ту подобрал Тарас, выстирал, повесил сушиться. Я еще не поблагодарил его, не забыть бы.
- Присоединяйся, - кивнул Тарас, ловко выуживая откуда-то из-за спины второй бокал.
- Угу.
Я сел рядом с ним, лицом к озеру, глотнул, почувствовал, как по жилам разлился жидкий огонь. Заставил себя отвлечься, оглядеться по сторонам. Похоже, нам обоим хотелось смотреть только на озеро. Даже с черной водой, оно было невероятно красивым в лучах заходящего солнца. Хорошо-то как здесь, на природе! Воздух чистый, запахи травы и нагретой солнцем хвои сосен. Бабочки, птички, стрекозы… Эх! Не будь это последний день моей жизни, честное слово – бросил бы все и построил бы себе дом. Прямо тут. У озера…
- Я пойду с тобой! – Спокойно, даже буднично, произнес Тарас.
***

Машин спонсора уже не было. То есть одна осталась, просто не сразу заметил у кромки леса. Тарас ждал меня за столиком у наших палаток.
«Восстановить церковь? Под Муромом? Малая родина? - Думал он, едва заметив мое появление. – Конечно, смогу. Надо было сразу ему сказать… Чего тянуть-то… Но Федор…»
- Тарас, я пойду один!
- Что значит один? – Взвился он.
- Опасно. Вдруг не вернусь. Вдруг Федора уже не спасти. – Я сам страдал, произнося эти беспощадные слова. – Света лишится брата? А ты хочешь лишить ее еще и мужа, и отца ее детей?
Тарас смотрел на меня, прищурившись, тяжело дыша. Но мысль меня убить, быстро сменилась тревогой за Светку.
- Урод, ты, Серый! Вот только попробуй, не вернись – убью!
- Договорились.
Он не улыбнулся, вытащил из кармана потрепанную колоду карт, принялся их молча раздавать.
Я хотел отказаться, но потом передумал. Какая разница, надо же как то провести время, последние три часа…
Фонарь стоял рядом – на камне, я поискал глазами пульт управления, вспомнил, что сам бросил его на постель дяди Федора.
- Был бы здесь Федя… - заметил мой взгляд Тарас.
- Ага, - кивнул я, забирая свои карты, - Люмос!
Фонарь вспыхнул.
ТТ едва не подпрыгнул, уронив на стол карты:
- Слушай, хорош пугать-то.
Знал бы он, как испугался я. А ведь просто хотел развеселить, снять напряжение…
- Ну вот, - проворчал Тарас, - заново раздавать.
Меня так и подмывало повторить эксперимент, но не стал. Блин, меня уже ничего не удивляет.
О Сашке вспомнил только в половине двенадцатого. На звонки она не отвечала, наверное, легла спать уже. Нее, ну как я мог? Она ведь что-то хотела сказать, не просто так звонила?
Набрал Креола.
- Слушай, Серый, - сразу начал он, - вырваться пока не могу. Эх, работы по горло… Леночка еще… Потом расскажу! Ты там как? Чего звонишь?
- Ген, слушай, ты не мог бы за моей сестрой присмотреть? Она живет в моей квартире…
- Сашка что ли приехала?
- Да. В пятницу, если я еще не вернусь…
- Ну? Да говори ты, что сделать?
- Короче какой-то козел лет на шесть ее старше – свидание ей назначил.
- О-о! Лады. Все будет в лучшем виде. Ей ведь пятнадцать, наверное…
- Четырнадцать. Только ты с ней помягче…
- Понял. Дитям мороженое, козлу – могила.
- Э!
- Не боись. Пока.
Сукин сын бросил трубку, но перезванивать я смысла уже не видел. Страшно было жаль, что не поговорил с сестрой.
Я спустился на берег, попрощавшись с Тарасом у палаток. Попросил не идти и он, неохотно, но согласился. Темно так, что вообще ничего не видно. Не успел подумать, как хорошо было бы видеть в темноте, как сразу стало светлей. Повертел головой, отыскивая взглядом луну, но заметил Ксюшу и больше уже ни о чем не думал.
Она стояла у того самого камня, где мы впервые встретились, обхватив себя руками.
- Что надо делать? – Коротко спросил я, останавливаясь в полуметре.
Она глубоко вздохнула, потом повернула ко мне голову:
- Доплыть до середины и нырнуть, - голос ее дрогнул.
- Не пора? – Я понял, что она волнуется не меньше моего, но что я мог сделать? Обнять?
- Пора. Я видела сигнал – портал открыт.
- Какой сигнал?
Она протянула мне квадратное стеклышко, похожее на темную лупу.
Поднеся стекло к глазу, я сначала ничего не видел, а потом, вглядевшись, различил примерно над серединой озера столб призрачного света, уходящий вверх. Ё-моё! Значит фотография была настоящей!!! В той старой газете! И она ведь могла показать это раньше…
Меня охватила странная дрожь.
- Так чего ждем?
- Только тебя, - отозвалась Ксюша.
Я скинул с себя куртку, не зная, что делать-то.
- Раздеваться?
- Как хочешь… Хотя, нет. Ботинки сними.
Я сбросил кроссовки и носки, последние – сам не знаю зачем, и пошел за Ксюшей на камень. Вокруг все было хорошо видно, но Ксюша шла, словно на ощупь, неуверенно делая каждый следующий шаг.
- Темно-то как! - Пробормотала она, когда я ее подхватил - она чуть не упала, споткнувшись о неровность булыжника.
Десять секунд в моих объятиях! Она разжала мои руки и сделала еще шаг.
Сердце мое стучало как бешенное.
- Стой. Уже край. – Я вытащил мобильник и посветил ей под ноги, хотя смысла в этом не видел.
- Спасибо.
Положил мобильник на камень, не прыгать же вместе с ним в воду. Хорошо вспомнил. Проклятье, и ведь не уверен, что вернусь.
Встав на самом краю, я нашел ее руку и сжал маленькую ладошку. Она попыталась высвободиться, но я не дал.
- Прыгаем вместе, на счет три!
Она кивнула, судорожно всплеснув второй рукой.
Может, боится? Чего только? Воды?
- Три! – Сказал я сразу и прыгнул, увлекая ее за собой. Ксюша даже охнуть не успела. А чего тянуть? Ненавижу считать до трех.
Вода, в которую я сразу ушел с головой, была жутко холодной. Когда вынырнул, увидел, что девушка уже плывет к середине. Пытаясь согреться, постарался ее догнать. Елки, одежда намокла, стала тяжелой, и я пожалел, что не разделся.
- Как ты понимаешь, куда плыть? – Я как раз поравнялся с Ксюшей. Звук разносился далеко над водой.
- Портал притягивает, - стуча зубами, ответила она. – Доверься течению.
И я доверился.